Рек запнулся, но тут же выровнял шаг и, не оглядываясь, ответил:
— Я бы рад, но академией заведует госпожа Моръ. А я, уж прости, заведую конюшней. Я помогу тебе, чем могу, но у нее гораздо больше возможностей. И о таком инциденте она обязана знать.
Я отчаянно пыталась найти выход, идти к госпоже Моръ ужисно не хотелось. И нашла.
— Да постой же ты, — я снова дернулась, все также безрезультатно. — Доказательств-то нет, змею мы выпустили. И, кстати, как мы будем ей об этом рассказывать? — Рек остановился, и я торопливо продолжила: — Она ведь не в курсе про эту тропинку, правда? И про то, что ты умеешь защиту снимать. И про то, что сферу создавать умеешь. Думаешь, ей стоит об этом знать?
Рек обернулся. Посмотрел не меня долгим усталым взглядом. И рука моя оказалась свободна.
— Шантажистка, — сказал он. — Контрразведка по тебе плачет.
— Не плачет, — улыбнулась я, — ректор Моръ обещала замолвить словечко.
— Поздравляю, — Рек развернулся и побрел прочь.
— Постой! Ну постой же! — я бросилась следом. И, нагнав, воскликнула: — Ты что, и впрямь думаешь, что я тебя выдам?
— Да что тут выдавать-то? — вздохнул Рек. — Я понятия не имею, откуда что взялось — и сфера эта, и солнце, и место это странное. Я здесь вообще никогда не бывал. Просто тебе понадобилась помощь — и я помог. Само получилось.
Он остановился и, сняв с шеи шнурок с маленьким невзрачным камушком, протянул мне.
— Вот, надень. Это оберег. От смерти не защитит, но предупредить сумеет. А дальше уж ты сама.
— А ты сам как же? — мысль о том, что друг окажется без защиты, пугала.
— Да кому нужен какой-то конюх, — усмехнулся Рек.
— Мне нужен! — возмутилась я.
— Ты вряд ли захочешь меня убить.
Взяв оберег из моих рук, он сам надел его мне на шею.
— Нет, я так не могу! Не буду, — возмутилась я, чувствуя подступающее отчаянье — он обо мне заботится, а кто позаботится о нем? Я попыталась снять шнурок, но Рек остановил.
— Можешь. И будешь. А теперь иди, я подумаю, что ещё можно сделать.
Уходила я с тяжёлым сердцем. И тут уловила чей-то недобрый, брошенный в спину взгляд. Оглянулась — никого. Может, показалось?
4
Утро выдалось самым обычным, словно ничего и не было. И день оказался таким же. Никто не сверкал хищными взглядами, не считая Жабы, конечно. Никто не заламывал руки с досады, видя, что я осталась жива.
Лунолика, которая вечером была солидарна с Реком и убеждала меня пойти к ректору, тоже слегка успокоилась.
И только Порк взялся постоянно мелькать в поле зрения, бросая на меня странные, а порой и вовсе пугающие взгляды (я уж подумала, не сошел ли он с ума?). А после занятий, видимо догадавшись, что старается зря, он подошел ко мне в коридоре. И, по традиции, выбрал для этого самое людное время и место — невесты всех потоков как раз высыпали из аудиторий.