-Жива…
Вижу, что он потирает устало глаза, потом скрещивает пальцы друг с другом, вздыхает, продолжая:
- Я не знаю с чего начать, впервые в такой ситуации. Да и признаться, честно, не умею просить прощения.
Вот это новость. Он хочет попросить у меня прощения? Ведь только что выгнал?
-Знаешь, я не в чем тебя не хочу упрекнуть, просто, проездив всю ночь в поисках, и под утро позвонили, сказали, что в морг привезли тело девушки со светлыми волосами. Я думал, не смогу этого пережить. Я был там…
Он замолчал. Я не знаю, что сказать, во мне столько обиды, столько вопросов, а тут он сидит. Такой жалкий, несчастный и замученный. Оля вошла с подносом, где стояли две чашки с кофе, говоря:
- Наташа, выпей хотя бы кофе, раз не ешь, если, что кричи - мы придем.
Уже повернувшись к Станиславу Николаевичу, довольно строго проговорила ему:
- Вот вам тоже кофе, только из-за того, что я узнала, как вы ездили всю ночь и весь сегодняшний день в поисках, а то бы даже воды не предложила!
С этими словами она вышла. Станислав Николаевич, немного улыбнувшись, проговорил:
- Она явно мной не довольна. Но как подруга она тебе верна.
- Да, это так, – решаюсь ответить, после спасительного глотка горячего кофе. Тем более после сообщения о морге, прямо жутко стало, неужели он ездил, чтобы понять – жива я или нет? Впервые вижу его таким растерянным и неуверенным в себе, даже непривычно. Я пью мелкими глотками кофе, а он просто смотрит на меня. Я это чувствую, поэтому не решаюсь взглянуть в ответ.
- Я для тебя стал так противен?
Молчу, а что ответить? Сказать да или нет? Но как это не смешно звучит, ни один ответ не подходит к моему душевному состоянию.
-Ты в праве меня осуждать, мой поступок мне совсем не свойственен. Я никогда не поднимал руки на женщин. Я презираю себя.
Это правда, я даже не смогла слова вставить в тот бешеный крик. Молчу в ответ, а что сказать? Как мне больно? Как обидно? Это и так видно. Нашу тишину нарушили вошедшие Макс с Олей, выпившие довольно хорошо, и Игорь. Максим смело сел ко мне на диван и проговорил:
-Наташа, я надеюсь, ты понимаешь, что такое прощать нельзя? – показывая на мой синяк.
Игорь встревает, наигранно весело говоря:
- Максим, они взрослые люди и сами разберутся, это их семья.
-Не смеши меня - семья? Он на работе, она одна дома, причем, всё под запретом. Это не жизнь - это клетка. Я прав?
Он посмотрел на меня, ища поддержки, но я молчу. Потом на Олю, которая ответила:
- Конечно, прав, не в деньгах дело, главное внимание и забота. Макс, я полностью тебя поддерживаю.
Интересно, как терпит все это сейчас Станислав Николаевич, который молча смотрит на всё это с непроницаемым видом, ни одной эмоции, как маска. А Максим не унимается, видимо коньяк сделал его смелее: