— Ну давай крепостью яиц померяемся, сейчас самое время.
— Ха-ха-ха! Очень забавно. Знал бы ты, сколько самоуверенных мужчин уже проиграли в этом соревновании. До меня ни одна из женщин не забиралась так высоко в армии.
— До меня ни один имус не становился Великим князем. Да и просто князем. Вот такие мы с тобой бравые борцы за равноправие. Все, потрясли флагами и хватит, нужно действовать, иначе загнемся от голода.
Он тяжело опустился на землю и сел, скрестив ноги. Айвен же неподобающе для прима легла, с наслаждением вытянувшись на теплой земле.
— Давай свою руку, кот, — все же решилась Айвен.
— Анрир, я несколько раз называл свое имя, его несложно запомнить.
Он придвинулся ближе и потянул к ней «любимую левую руку». Переломы уже начали срастаться, но до полного восстановления было далеко. Бездна! Это же сожрет прорву энергии!
— Имусу не положено имя. Могу дать тебе порядковый номер, — Айвен старалась лечить осторожно, чтобы не обжечь и не вызывать сильный приступ боли, но получалось не слишком хорошо, впрочем кот сидел смирно, не пытаясь вырваться.
— Придумай прозвище, что угодно, кроме «кота». Так называют абсолютно всех моих сородичей.
О, так он хочет быть индивидуальностью? Нужно будет запомнить. И у самых отмороженных есть болевые точки.
— Хорошо, Котенок, — он нахмурился, но дальше развивать эту тему не стал, скорее всего понял, что это был предел терпимости Айвен. Называть имуса по имени! Что за дикость?
Закончив с лечением, Айвен повернулась на бок и подтянула колени к груди, чтобы сократить расход энергии на обогрев. После чего заснула. Оставалось только верить, что Котенок не сбежит.
Когда энергия добралась до нижнего предела, Айвен проснулась и сразу же села. Имус дремал рядом, прислонившись к ее боку, не иначе грелся. У этой разновидности модификантов были серьезные проблемы с терморегуляцией, из-за чего вечно возникала канитель с бумагами и выбиванием для них лишних одеял и теплой одежды. А иначе среди них начинались повальные эпидемии пневмоний.
Глупые и неуместные воспоминания. Армия Союза Равных пала на ее глазах, вместе с тысячами имусов, кастелянов, поваров, медиков и прочих, выбравших смерть, а не дезертирство. И все это ради того, чтобы остановить вырвавшуюся силу Смерти. Жаль только, что Айвен не погибла там же. Это было бы правильно. А вот прийти в себя через пять тысяч лет в изменившемся мире — нет. Может, все-таки прибить имуса за такой «подарок», пока он спит? Айвен задумчиво провела по волосам кота, примеряясь, как с одного удара проломить тому височную кость.