Что-то мне прямо обидно стало за свою родину, хоть я и сама признавала, что в Хаосе интереснее. И за себя тоже. То есть, я пустая? Пресная? Без начинки?
Кхаран прислушался к чему-то. Татуировки на его теле зазмеились, беспокойно запульсировали.
— Что такое? — забеспокоилась я. Сердце зачастило — ура, приключения!
— Я должен идти, отец призывает на переговоры, — сказал он, протягивая мне на ладони огонек. — Вот, держи. Ты отлично справляешься, половина времени уже позади, вряд ли дальше будет страшнее.
— Ты меня бросаешь?!
— Не говори глупости, — поморщился Кхаран. — Просто я верю в то, что ты сумеешь пройти это испытание и без меня. А вот переговоры с ящерами могут и провалиться, отец стал совсем слаб, а Рраш недостаточно подготовлен.
— Но… — мне было нечего возразить. Я же сама думала о том, что политика важнее.
Кхаран положил ладонь на центральную татуировку на груди — свернувшуюся спираль. Она засияла; свет начал расползаться по остальным татуировкам, а потом они разом вспыхнули, и мой демон исчез.
Настоящие кошмары
Отлично, я снова одна.
Огонек в ладони мерцал — пламя плясало, как от ветра, хотя был полный штиль, но гаснуть вроде не собиралось.
Хоть бы сказал, что дальше делать. Просто идти вперед?
Это я могу.
Как говорил один мудрый человек: «Если вы идете сквозь ад, главное — продолжайте идти». В том смысле, что однажды он закончится, и если не останавливаться — выйдешь быстрее.
Поэтому я пошла.
На самом деле, в ситуации есть свои плюсы. Например, теперь меня ждут только мои собственные кошмары.
А чего я боюсь?
В детстве боялась темноты, потому что думала, что там живут чудовища. Мама водила меня ночью в туалет, и зеленые светящиеся цифры электронного будильника на кухне отражались в окне, так что казалось, что оттуда, из заоконной темноты, смотрит огромный волк. И ждет, пока мама на секундочку оставит меня одну в коридоре.
Когда выросла, поняла, что гораздо страшнее то, что чудовищ не существует. Что чудес не бывает, даже страшных.
Всю юность я мечтала встретить монстра под кроватью или привидение в темном лесу. Это означало бы, что мир намного интереснее, чем я о нем думала.
Но наш мир — пустой…
И Кхаран был прав — скучный.
Повзрослев и смирившись с отсутствием чудес, я стала бояться совсем других вещей.
Возвращаться ночью домой — потому что там, в темноте, таятся не зеленоглазые волки, а вполне реальные очень плохие люди.
Летать на самолете — и после каждой катастрофы не спала ночами, пытаясь справиться с паническими атаками.
Терактов — ни в метро, ни на работе, ни дома я не чувствовала себя в безопасности.