- Слово предоставляется товарищу Вознесенскому - голос Сталина был совершенно тих и спокоен - Председателю Президиума Верховного Совета СССР. Слушаем Вас, Николай Алексеевич.
Вождь даже шагнул в сторону, освобождая невидимую трибуну новому действующему лицу. Вознесенский был краток и уложился буквально в несколько строк.
- С этого дня на всей территории Советского Союза восстанавливается действие Конституции СССР 1936 года с изменениями, внесёнными до марта 1953 года. Законы, принятые в последующие годы, действуют в части, не противоречащей Конституции СССР. Все международные акты, основанные на примате так называемого 'международного права', объявляются недействительными. Военнослужащие и военнообязанные, присягавшие Советскому Союзу, с этого дня должны действовать согласно данной им Присяге советскому народу и государству. Обо всём остальном будет сообщено дополнительно в ближайшее время. До скорой встречи!
Сразу после этой, непонятно как попавшей в речь советского президента, слегка бытовой фразы, экран мигнул и кроме как черноты показывать больше не стал.
- Да, делааа...- в воцарившейся тишине Алексей не нашёл, что сказать наиболее лучшего. Обернулся к отцу, но тот пребывал в не меньшей растерянности.
Слушатели и зрители молчали, обдумывая услышанное и увиденное.
- А кого всё-таки похоронили? - в пространство спросила Юлия - может это и не Сталин вовсе? Да и этот, второй ...
- Вознесенский - пришёл ей на помощь дядя Коля
-Да, Вознесенский - его ведь тоже тогда расстреляли?
- По Ленинградскому делу - дядя Коля приобнял жену, беззвучно плакавшую у него на плече - в пятидесятом году.
- А вдруг это зомби! - с каким-то восторгом воскликнул Лёшка - возвращение живых мертвецов! Я такой старый фильм смотрел и...
- Алёша! - его мать аж всплеснула руками, перебивая подростка. Обернулась к отцу со взглядом, в котором легко читалось 'до чего безотцовщина доводит наших детей!'
Михаил молчал, потирая подбородок ладонью. На взгляд бывшей жены он только пожал плечами. Мол, нашла о чём сейчас беспокоиться!
- Что ты думаешь? - обратился дядя Коля к Михаилу, теперь внимательно разглядывающему ковёр на дощатом полу.
- О том, что сказал товарищ Сталин?
- Товарищ? - Вяземский хмыкнул, хотел что-то добавить, но удержался - можно и так сказать.
- Мне более интересно то, о чём он умолчал в своей речи - Михаил оторвался наконец от потёртого узора и посмотрел дяде Коле в глаза - Юля права. Кого всё-таки похоронили? Что бы хоть какие-то предьявы кидать, надо сначала обосновать - а можешь ли ты это сделать? Положено ли тебе это?