Открылась пальба из стаб-оружия. Засвистели пули, появились первые жертвы. Неизвестный носильщик Рона прошипел под нос какие-то ругательства и вслед за этим прозвучали хлёсткие разряды плазменного пистолета.
Внезапно Рон больно ударился о рокритовый пол, а затем куда-то покатился. Стрельба отдалялась, в лицо ему брызнула вода, завоняло тухлятиной. Вода начала прибывать, Рон осознал, что упал в какую-то канаву и тонул.
«Вот так вот… – подумал он обречённо. – Не от хаоситской пули, не от цепного топора космодесантника Хаоса, не от мономолекулярного меча аэльдари, не от шального артиллерийского снаряда…»
Когда вода уже почти закрыла дыхательные пути, Рон вдохнул побольше воздуха и задержал дыхание: просто сдаваться он не собирался.
И вот, спустя жалкие несколько минут, когда вода полностью заполнила мешок, когда лёгкие уже горели и Рон боролся с неодолимым желанием вопреки логике всё же сделать вдох, кто-то взялся за мешок и потащил его на поверхность.
Вода сошла, он смог лихорадочно и взахлёб задышать.
С характерным треском раскрылась молния мешка.
– А это ещё кто такой? – перед Роном предстал какой-то белобрысый парень лет семнадцати.
– Отойди, малой. – сдвинул его уже давно начавший лысеть мужик лет сорока. – Ты чьих будешь, человече?
– Гвардейских. – нашёл в себе силы ответить Рон. – Старшина Уизли.
– Тот самый? – с недоверием спросил мужик.
– Их в кадианских полках до хрена? – реакция на страх у Рона проявлялась неуместной дерзостью и злостью.
– Тебя ищут, гвардеец. – вступил в разговор ещё один мужик, постарше, лет пятидесяти, с блеклыми, почти бесцветными глазами и блестящей в свете галогенового фонаря лысиной. – Говорят, какой-то полковник даёт помилование любому человеку и его семье, а также пятьдесят трон гельтов, если притаранить тебя в живости и целости…
– Кровосос? – спросил Рон, всё никак не могущий надышаться.
Ног он не чувствовал, но это нормально. Руки вернулись, а всё что ниже – пока что будто отключено.
– Который на рынке шумиху поднял? – уточнил старик. – Да его кончили там же. Забили арматурами, как положено. Ну и спалили, само собой.
– Вы кто такие? – спросил Рон.
– А мы живём тут. – распростёр рукой старик. – Сточники мы.
Рон огляделся. Это мало походило на рынок. Видимо, его унесло течением. Здесь отчаянно воняло дерьмом, какой-то тухлятиной и рыбой. На фоне виделась некая одноэтажная лачуга, собранная из жестяных панелей и какого-то промышленного мусора.
– Сточничество – в говне ковыряемся, что-то находим, а потом это продаём на рынке. – счёл нужным сообщить плешивый. – Нет-нет, но что-то ценное попадается.