«Но сначала…» — подумал копирайтер, вспомнив о болтающемся сзади враге, буквально засыпавшем их своими снарядами и жалившем лазером; защитные системы были уже на пределе, но всё ещё отражали атаки.
— Марина, возьми мой «автомат», — сказал Егор хриплым от напряжения голосом, — просунь его в дверцу и по моей команде стреляй во вражеский флаер. Туда, куда буду стрелять я.
— Поняла, — отозвалась девушка, наклонилась за лучевым ружьём, приоткрыла со своей стороны дверь кабины (внутрь тотчас же ворвался сгусток ледяного ветра) и высунула кончик оружия в образовавшийся зазор почти параллельно борту, при этом приникнув к щели левым глазом.
— Держитесь, — сказал Егор — и резко крутанул штурвал.
Казалось, у всех троих мозги под воздействием центробежной силы стекли в одну половину черепа. Увёртываясь от снарядов и лазерных лучей противника, одна машина повернулась боком к другой.
— Давай! — крикнул Егор, хватая ручку стрельбы.
Казалось, время замерло.
За микроскопическую долю секунды лучи, выпущенные Егором и Мариной, достигли обшивки вражеского флаера. В следующий миг, пересекая собственные отражения, сошлись в одной точке.
Егор будто бы в замедленной съёмке видел, как его левая рука продолжает наклонять штурвал в ту же сторону. Один флаер сближался с другим по кривой дуге.
Когда расстояние сократилось до нескольких метров, палец Киселёва, отпустив кнопку лазера, машинально нажал на гашетку пушки. Два раза подряд.
Этого хватило.
Комплекс РЭБ, измученный борьбой с компьютерными системами управления винтхерлундских не то снарядов, не то крылатых ракет — в параллельном мире между этими понятиями разницы практически не было, — на этот раз дал слабину. Если первый боеприпас и прошёл мимо (разминувшись с обшивкой на пару сантиметров и усвистев куда-то в небо), то второй взорвался точно на лобовом стекле, защищённом силовым полем.
В это время Егор уводил машину вниз, уходя от возможного столкновения. Он уже не стрелял, в отличие от Марины, продолжавшей нажимать кнопку пальбы на «автомате».
Взрывная волна толкнула флаер вниз; Егор выправил машину, сбросил скорость и, чуть отлетев, поднялся вверх, чтобы обозреть место очередного боя очень местного значения.
— Всё, Марина, хватит, — сказал он, глядя вниз в переднее окно, когда флаер завис в воздухе. — Им уже больше не летать.
03:30.
Взрыв на миг ослепил Дирнера; казалось, машину затянул и закрутил огненный смерч. Грохот был такой, что уши едва не лопнули вслед за снарядом. Танн даже выронил «посох», стараясь одновременно и прикрыть глаза, и зажать уши, причём и то, и другое — руками в белых синтетических варежках.