В мире Земли любая бы удавилась от зависти, глядя на такую «голливудскую» улыбку. А вот на Розрине большинство скривилось бы, ведь неокрашенные в зеленый цвет зубы признак безденежья.
— Испытания показали, что ты, сто девяносто четвертая, уверена в своих силах. Вынослива, умеешь думать наперед и можешь отыскать выгоду там, где ее, в принципе, быть и не должно. Осталось проверить только твою магию. Подойти к Иггдрасилю и преклони перед ним свою голову.
Как она только что назвала это дерево?!
Похоже, Эврар и Земля связаны друг с другом сильнее, чем я думала. Хотелось бы услышать историю Иггдрасиля в этом мире и сравнить с той, что только что всплыла в моей памяти, услужливо подброшенная Силой Блуждающей.
Шагнув к дереву, растущему на трех корнях, я сняла с левого плеча ремень, опустилась вниз и уложила посох перед собой.
Заклепками вверх.
На всякий случай.
Стоя на одном колене, подняла взгляд к Иггдрасилю в ожидании того, что сейчас произойдет.
— Какая Стихия стала тебе родной? — спросила чародейка.
— Вода.
Ветвь, на которой блестели капли влаги, дрогнула. Словно невиданная сила встряхнула ее, разрушая все колдовство. Жидкость, держащаяся на тонких веточках, колыхнулась, ломая видения, а потом целым водопадом рухнула вниз, орошая ковер, становясь на нем темными пятнами.
Посох под моей рукой завибрировал, будто отозвался на призыв, готовясь плести защитную и разрушительную магию.
Заклепки разлетелись в мгновение, выпуская оружие из кожаной хватки, позволяя взять его.
Я уже стояла на ногах, когда перед деревом выросло три полупрозрачных духа: саламандра, сильф и каменный голем.
Дух Огня зашипел, раззявив полную тонких зубов пасть, капюшон на его шее вздыбился, а сам Элементаль начал увеличиваться в размерах.
Сильф, сотканный из прозрачных воздушных потоков, взмахнул длинными волосами и звонко рассмеялся. Его тонкие пальцы пробежались по спине огненной рептилии, которая замедлила свой рост и уже достигла высокому Духу Воздуха пояса.
Лишь голем остался спокоен и непоколебим. Он не пытался увеличиться, ведь и так, касался головой потолка, не пытался устрашить, ведь с такими размерами этого делать и не нужно было.
— Покажи, насколько ты сильна, сто девяносто четвертая, — проговорила Местед, отступая к одному из столов и хитро улыбаясь. — Третье испытание объявляю начавшимся!
— Черт, — прошипела я, отступая на шаг, но взгляда с противников не свела.
Элементали, ждали отмашки от Местед. И получив ее, зашевелились.
Саламандра высунула длинный скользкий язык, он прошелся между тонкими и острыми, как иглы зубами, а в следующее мгновение с него сорвалась струя жидкого ярко-алого огня.