Решение пришло быстро.
Я обняла Эла со спины, все еще сжимая в руках часы. Часы, плетение которых во время тренировки магического зрения показалось мне настолько необычным, что я потратила два дня на его поиски в книгах.
И нашла. Такие артефакты иногда делали для сильных магов. Вещь, которая позволяла смести всех и все, что находится вокруг, при этом забирая сначала магию. Потом жизненные силы.
Их делали под него лично. Под его уровень. Чтобы не убить — но при этом спасти. Я же могла им воспользоваться лишь ценой собственной жизни. Но спасти его, уничтожив всех, кто пытался нас убить.
И готова была это сделать.
Почему? У меня не было ответа. И не было времени, чтобы его искать.
И когда Ковач выпустил свой Зов за Пределы, я мысленно представила последнее плетение. И почувствовала, как меня разрывает на миллион частиц. Частиц, что огибают капитана, впиваются в убийц, отчего те истошно орут.
Частиц, забирающих у меня силу, а потом и жизнь — каплю за каплей.
Я еще успела мысленно попрощаться с этим миром.
И провалилась в темноту.
«Или… Девочка моя…»
Мамочка.
Мамочка шепчет. Зовет.
Сколько лет я не слышала её голос? Не чувствовала её теплые мягкие руки?
«Мне больно, мамочка», — пытаюсь сказать. «Я хочу к тебе, мамочка». Боль раздирает меня. Разве я должна её чувствовать?
Разве за Пределами есть чувства и боль?
Разве я могу думать и рассуждать?
Черные волны и сверкающие завихрения, острые иглы, впивающиеся в мое тело, что-то огненное прокатывается внутри — и спасительная темнота.
И снова я выныриваю, вспышки, боль, волны. Не хочу! Хочу туда, где темно и никто не может причинить мне больше страданий.
«Нет, нет».
Да!
«Илия, нет!»
Я снова тону в густом мраке.
«…как? Я не смогу сейчас-с сражаться со С-стихиями», — этот свистящий шепот я знаю. Знаю же? Никак не могу вспомнить кому принадлежит этот голос.
«Вам, таларийцам, только бы и сражаться — а попросить нельзя?» — насмешливый, чужой, почему-то отчетливо вспыхивающий в голове.
Как? Как? Как?
Эхо.
Чье эхо? Я в лесу? И снова острая боль — и снова мне не дают уйти в темноту. Чем-то жгут… Сжигают на костре. За что? Почему? Не надо! Убейте, наконец, меня!
«Спасите её!» — почему в другом голосе столько отчаяния? Кто ты?
«Инициированная… нельзя…один раз…Она…. никто…»
Никто. Никто. Никто. Шелест ветра в листьях.
Какой ветер? Какие листья? Я сошла с ума от боли…
«Сначала… завершить обучение…просить… Сюда приходят потом… другие»
Странные слова, странные голоса. Они будто внутри и всюду. Не человеческие. И чей-то горячечный шепот, который я не разбираю.
«Нельзя, нельзя…Правящим…Кто она тебе? Кто?» — эти голоса проникают в мою кровь. Кто они?