— Ой, тебе бы всё шутить! — недовольно проворчала подруга, отворачиваясь к окну. — Если бы не твой Малыш, то сейчас ты бы тут не сидела такая здоровая и весёлая!
— Он не мой! Он как раз общий и одноразовый.
— Уверена?! — резко посмотрели на меня проницательные глаза юриста.
— И не надо на меня так смотреть! Не трогай мою печень! Она и так болит!
— Амарена!
— Мирослава!
Призыв подруги быть более серьезной не прошёл даром. Надо бы сейчас ей позвонить и пусть страдает бессонницей вместе со мной. Коза пышногрудая!
Звонить естественно не стала, не такой уж я зверь, чтобы будить человека в пять утра.
Пообещав себе, что на будущее буду осмотрительнее, а погрустить о потере любимой вещи можно и днём, твёрдо решила уснуть.
Как только прикрыла веки и расслабилась — вспомнились руки Сокольского на моей талии, а его большое и почему-то горячее тело позади меня. По телу прошла пульсирующая волна возбуждения, и глаза снова открылись без единого намёка на сон.
— Да блять! Это издевательство просто!!!
Мой крик в тишине квартиры прозвучал громко, но естественно меня никто не поддержал. Это моё прямо-таки целомудренное воздержание в течение пары месяцев походу дает побочный эффект. Определенно с этим надо что-то делать! Желать самовлюблённого юмориста и любителя быстрого траха — предел моего безрассудства.
И, словно по щелчку пальцев доброго волшебника, моя проблема решилась. После пары часов уже утреннего сна моя любимая мамуля своим звонком расставила везде жирные точки.
— Дочь, доброе утро! Хотя сомневаюсь, что столь рано оно у тебя будет добрым!
— Привет, Мам! Ты угадала в одном, утро раннее, но оно доброе, так как ты позвонила.
— Ой, лиса! Не подлизывайся!
Родной голос творил чудеса, мне сразу становилось легче. Надо возвращаться домой, хотя бы на время под родное и заботливое крыло моей наседки.
— Я честно! Очень соскучилась по вас с папой!
— Дорогая, у тебя снова что-то случилось?!
— Нет. Все хорошо. Просто бессонница.
— Ого! Влюбилась наконец-то!
— Мам! Ну, почему сразу влюбилась и почему наконец-то?! Я периодически влюбляюсь с тринадцати лет. Забыла? — возмутилась я, накрываясь с головой одеялом, как в детстве, когда мама стояла рядом и читала мне мораль про любовь.
— Забудешь такое! Папа до сих пор крестится и держит ружье всегда наготове. Только то были подростковые увлечения, а не любовь.
— Ты сменила профессию? Предала свои любимые иностранные языки и подалась в психологию?
— Не дерзи, а слушай умудренного опытом человека!
Мама у меня хоть и мировая, но строгой быть тоже умеет.
— Мамулечка, я не влюбилась! Просто не спалось.