— Он убил их всех, — уверенно сказал мальчик. — Свернул шею каждому из них, а потом сжёг тела, чтобы убедиться.
— Ох, Ронни, — вздохнула его мать. — Разве это важно?
— Убить всех врагов? Да никогда не бывает ничего важнее! — нетерпеливо фыркнул Рональд.
— Он же не идиот, чтобы оставлять их за спиной!
— Хорошо, — сдалась женщина. — Тёмный волшебник убил всех своих противников, что посмели причинить вред ему и его принцессе. А их бесполезных подручных он.
— Тоже убил, — беспощадно произнёс Рональд. — Всех до единого.
— Тоже убил, — со вздохом согласилась его мать. — Он был свободен, и он победил. Осталось только одно.
Мальчик наморщил лоб. А потом взглянул на мать, и его лицо вдруг просияло.
— Освободить её, — проговорил он. — Освободить тебя.
— Ту, что была ему дорога, — негромко сказала женщина. — Тёмный волшебник спустился в подвал к прикованной там принцессе. И первый луч солнца, упавший сквозь окно, осветил их обоих.
Несколько секунд мать и сын смотрели друг на друга. Рональд нерешительно улыбнулся.
— Вот и вся сказка, — мягко, почти нежно сказала его мать. — Спи, солнышко.
Глаза Рона закрылись.
— Расскажешь ещё? Завтра?
— Обязательно. — Женщина встала. — Завтра.
— А ты любила бы меня, если бы я тоже оказался тёмным волшебником? — сонно пробормотал мальчик, не открывая глаз.
Его мать наклонилась и поцеловала его в лоб.
— Конечно, Ронни. Я всегда буду тебя любить. Всегда.
Лицо мальчика расслабилось. Он улыбнулся во сне, откидывая руку в сторону…
… И с его пальцев сорвалась огненная искра, поджигая простыню.
Женщина с криком вскочила.
— Нет, нет, Ронни, нет!
Мальчик с недоумённым видом открыл глаза. И охнул, увидев обгорелое пятно на простыне.
— Это. я сделал? Правда?
Его мать немо смотрела на него. По её щекам бежали слёзы.
А в глазах был страх. Настоящий страх, мгновенно вытеснивший всю нежность. Ужас, вот-вот готовый перейти в отвращение. Готовый прогнать, избавиться, забыть.
«Не надо, — хотела было сказать Кира. — Пожалуйста, не надо, его нужно просто полюбить, помочь ему, подарить немного тепла, не прогонять, ты же его любишь…»
Но было поздно. Всё уже свершилось.
Темнота накрыла её. А вместе с ней — горечь осознания, что тот, с кем она совсем недавно разделяла постель, видел то же самое. И никто не мог скрасить его одиночества.
Только она сама.