Дед Прохор, как и полагается старейшине, вёл со своими сыновьями приготовления к свадьбе, чуть вдалеке от деревни. Люди наряжались в красивые одежды с ручной вышивкой, доставали украшения из камней и бисера. Невесту с приезжими родителями тоже нарядили, провели лекцию о их действиях в свадебном обряде. Растерянность в их глазах нельзя было не заметить, но баба Нюра стала для них хорошим гуру и просветителем. Свадьба для деревенских была одним из важнейших событий жизненного цикла, наравне с рождением и проводами человека в мир мёртвых. Дед Прохор никогда не задавался вопросом, нужно ли что-то менять в том, что досталось ему от предков. Он твёрдо верил, что они не могли ошибаться, выделив этот обряд как неотъемлемую часть жизненного цикла, как единение двух разных людей, единение родов во имя будущих поколений.
За день до свадьбы баба Нюра испекла традиционный каравай со знаками плодородия, а другие женщины приносили пироги с мясом курицы, олицетворяющие пожелания молодым долгой и счастливой жизни. Свадьба была назначена на вечер, повсюду раскладывались костры, выставлялись столы и подготавливались развлечения для гостей. Учёные были на подхвате. Все улыбались и пели много песен, то и дело кто-то подыгрывал на инструментах, были слышны звуки балалайки и свирели3.
Чуть успело стемнеть, наступила тишина. Разожгли костры, и под уходящее солнце дед Прохор провёл обряд бракосочетания, после окончания которого разрешено было гулять во славу молодых и за рождение новой семьи. Деревенские прыгали через костры, играли музыку, пели песни и танцевали. Милослава быстро влилась во всеобщее празднованье, потащив с собой остальных. Баянов и Антон решили поучаствовать в кулачном бою, Лобанский и Фёдор Степанович отнесли себя к старикам и составляли им компанию за столом, а Милослава и Райц играли с молодёжью в салки. Только Норотов остался прикованным к скамейке и скромно наблюдал со стороны за происходящим, хотя скрыть нелепую улыбку ему всё же не удалось.
Так и пролетела ночь в веселье и играх, а после рассвета гости разошлись, оставив приятные воспоминания о случившемся.
– Думаю, послезавтра надо выходить, – лёжа в кровати, шёпотом сказал Райц.
– Согласен! – ответил Лобанский.
– Ну что же вы торопитесь? Я только привыкнуть к вам успела. Может, ну её, эту вашу науку? Сто лет не знали и ещё столько же знать не будем, дак, может, нам от того и легче, – хлопотала баба Нюра, наматывая пряжу на палочку.
– Не беспокойтесь, бабуль, мы же вернёмся скоро, – успокаивал её Фёдор Степанович, держа в руках моток пряжи.