– Не, ну вы идите, мужики, а Милка пускай тут остаётся. Ты посмотри на неё… худющая, кожа да кости, а ест за троих. Невыгодно её с собой брать!
– Н-ууу, баба Нюра, так нечестно! Я могу и меньше есть, – улыбнулась Милослава.
– Бабка, да отстань ты от них, надо им идти, пущай идут. Готовы уже, породнились здесь. Не пропадут! – заявил дед Прохор. – Длинный, собери всех, карты вам свои покажу, от прадеда остались, – обратился он к Лобанскому.
Лобанский уже привык к прозвищу, но как-то спросил деда Прохора: «Почему всегда при всех?», а тот ответил, что так гордость его воспитывает. Поначалу Лобанского это раздражало, но со временем, незаметно сам для себя, перестал обращать внимание.
– Как ни крути, а карты старые, да и картами их назвать сложно, поэтому с собой их вам дать не могу, толку не будет, не поймёте же ничего. Андрей, ты возьми свою карту и на неё переноси то, что я говорю, – дед Прохор достал из подпола свёрток берестяной бумаги. – Так, смотрите… Здесь вот ручьи есть обозначенные – эти волнистые линии, болото – где волнистые линии перечёркнуты. Прадед сам все эти обозначения придумал, так что, по правде, кроме меня их никто прочитать не сможет. Здесь вот, видишь, чёрточки такие, как муравейник, и перечёркнуты – это значит медвежья берлога, а вот здесь вот, видишь, палочками что-то на домик похожее нарисовано – это значит, здесь заночевать можно. То, что вас интересует, здесь вот кругом закрашенным обозначено… но, как видите, зачёркнуто… значит, прадед мой ходить туда не советует. Так, где ваша карта-то… – дед Прохор объяснял с явным волнением в голосе: тяжело ему было отпускать экспедицию в тот лес, а Баянов переносил всё на свою карту с комментариями деда Прохора. – Ну вот, здесь пройдёте с проводником, а три километра одни по прямой, только по этому маршруту, никуда не вздумайте свернуть… а там вас лесник должен встретить, возле его сторожки и остановитесь. Еще, когда одни идти будете… почуете, что блудите – зарубки делайте на деревьях наискось, так чтобы конец, который вверх смотрит, указывал направление, куда вы идёте. И вместе держитесь, даже не думайте расходиться!!!
– Спасибо, дед Прохор, – сказал Лобанский.
– Да будет тебе. Спасибо скажете, когда обратно вернётесь, – нервно ответил тот, махнув рукой. – Что у вас по провизии?
– На неделю на каждого еды хватит, если не экономить. А если экономить, то на две, – отрапортовал Фёдор Степанович.
– Ладно… собирайтесь неторопливо. Бабка, и ты суету не наводи… не путай тропы, – дед Прохор вышел из избы участников экспедиции и пошёл на холм. Ему было очень тяжело на душе и тревожно. Увязалась за ним и его собака, молодая лайка.