Пусть я не могу надавать ему пощечин, но мои слова бьют его не хуже. Вижу, как лицо дергается от каждого слова. Ну, хоть так…
— Только я не шлюха, Санников, — снова перехожу на сдавленное шипение. — Ты меня не испачкаешь, не вываляешь в своей грязи! Я все равно останусь собой, настоящей! Что бы ты со мной не делал! Просто отключусь, и… И перетерплю. Тебя. А после отряхнусь и сумею расправить плечи!
— Одевайся, — его лицо снова превращается в маску. Только что полыхал яростью, тяжело с хрипом дышал, — и вот уже снова будто из камня высечен. Ни единой эмоции. Один лед.
— Вот в это. Если не хочешь выглядеть обнаженной при толпе шлюхой.
Мне в лицо летит черное вечернее платье.
— Выйди! Я могу одеться и без тебя!
— Я заплатил, — его рука сжимает подбородок, пальцы скользят по скулам. — Ты не шлюха, да. София. Совсем не шлюха. Но я тебя купил. И я люблю сам одевать свои игрушки.
Нагибается, поднимая мою ногу. Просовывает в кружево нового черного белья. Также подымает и вторую. Скользит по ногам, натягивая вверх тонкие трусики.
Вертит во все стороны, осматривая. После надевает плотный черный бюстгальтер.
Сам надевает на меня длинное платье с низким декольте, в пол, с одуряющей распоркой почти до бедра. Сам оглаживает, расправляя морщинки и складки на платье. Застывает, оставив руки на моих бедрах.
Платье и правда сидит идеально. Я выгляжу роскошно.
Черный цвет и крапинки еле уловимого золотого отлива подчеркивают волосы, которые будто начинают светиться золотым.
Идеальное платье, хоть и не мой стиль. Я выгляжу в нем… Женщиной. Роскошной зрелой женщиной. Совсем не то, к чему привыкла. Но… Это будто более утонченный и зрелый вариант меня. И даже открытые места не несут в себе ни намека на пошлость.
— Идеально. — ледяным тоном констатирует Санников. — Да, именно в этом ты пойдешь. Остальное можешь выбрать сама.
— Куда пойду?
Меньше всего мне хочется с ним куда-то выходить. Вообще выходить не хочется, в принципе!
— Я не сказал? Вечером мы едем на прием. Очень важный прием, София.
— Нет!
Сжимаю руки в кулаки. Что он еще задумал? Лучше бы держал дома под замком, в одном полотенце.
— К этому платью идеально подойдет твое колье с розовыми бриллиантами…
Санников задумчиво проводит пальцами по открытым ключицам. — Просто идеально.
— Я не хочу, — меня все еще трясет.
От этих его перепадов. От новой грани ледяной холодности и отстраненности. От того, что теперь и правда будто не замечает саму меня, а видит просто наряженную им куклу, свою игрушку.
— Почему? — густая бровь вскидывается вверх. — Они тебе идут. Таких камней больше не существует в мире. И они тебе нравятся.