А еще…
Что-то мне очень сильно подсказывает, что мои слова ничего для него не значат. Ровным счетом ничего. И уж тем более не способны ни изменить этого самовлюбленного мужчину, который явно уверен, что с мнением других считаться не стоит, ни уж тем более вразумить его. Да он и слушать не станет! А я только бессмысленно буду сотрясать воздух и унижать себя перед ним!
Ну, уж нет!
Стараюсь быть тихой, но наверное все равно слишком громко хлопаю входной дверью. Только после этого слышу, как его машина резко дергается с места.
Крадусь в свою комнату, стараясь никого не разбудить.
Тяжело падаю на постель, даже не снимая с себя одежды.
Нужно бы отправиться в душ.
Смыть его с себя. Смыть этот запах, что въелся в кожу, и все его прикосновения. Но у меня совсем нет сил. Эта ночь вымотала меня, как ничто прежде за всю мою жизнь. И не только моим первым оргазмом. Морально все это измотала меня до невозможности.
Утро не принесло облегчения, даже наоборот.
Я поднялась с постели совершенно разбитая, помятая.
Совершенно не зная, что делать.
Вкус его губ так и остался на моих, как и запах его кожи. И, как ни пыталась смыть все это с себя, ничего не помогло.
Меня будто лихорадило.
На завтрак даже не стала спускаться. Казалось, все, кто меня увидит, тут же прочтут у меня в глазах все, что было прошедшей ночью.
Да и лицо меня выдавало с головой.
Потемневшие, цвета спелой вишни распухшие губы, лихорадочно блестящие глаза, яркий румянец…
Осторожно распахнула домашний халат, рассматривая себя полностью. Соски не далеко ушли от губ, на коже остались следы его прикосновений… Странно, я даже не помню, когда он успел их оставить. Ведь при всем своем поведении, при этой стали и вспыхивающей иногда ярости в глазах, Стас прикасался ко мне на удивление нежно. Даже слишком нежно, — понимаю, с ног до головы заливаясь краской.
И черт же дернул меня вспоминать его прикосновения!
Внутри становится так жарко и так влажно, что рука сама собой тянется к животу… Ниже… И я вся сгораю в мучительной потребности повторить все то, что он делал ночью…
Забывая обо всем на свете!
О том, что я дома. Что сюда могут в любой момент войти. О том, что все это развратно и совершенно неприлично, черт возьми!
Но тело другого мнения.
Оно выгибается дугой от жажды именно его рук. Его пальцев. Все, что я делаю, — лишь жалкое подобие идеального оригинала. С губ слетает разочарованный стон. Вроде все те же движения, но другие руки. Только он мог заставить меня пережить тот самый безумный ураган оргазма. А то, что я делаю — всего лишь его жалкое подобие!