– Попробую объяснить, – подчёркнуто неторопливо начал он. – Вот ты пришла из отдела по борьбе с флудом. А как ты отличала флуд от искренних постов?
– Ну это же очевидно! – воскликнула Пурген. – А тут…
– Тут тоже очевидно, – перебил её Солидол. – Просто времени на это уходит гораздо больше, если действовать теми методами, как вы у себя в отделе.
– Ну ладно, умник, расскажи мне, что такое «хорошо» и как с ним бороться! – Пурген снова попыталась задрать ноги на стол. Но Солидол решительным пинком это пресёк.
– Раньше, в старые времена, это решалось методом экспертных оценок. Произведение давали читать экспертам-рецензентам, и они ставили свою оценку. Когда текстов было мало, а экспертов – много, такой метод работал. Потом текстов стало больше, нагрузка на экспертов выросла, и вероятность ошибки увеличилась. Поэтому рецензирование было автоматизировано, и процесс выявления графомании существенно ускорился. Это дало возможность эффективно бороться с графоманией в Сети.
– То есть бездушная железяка определяет уровень талантливости текста? – в её вопросе прозвучали какие-то новые интонации. Солидол удивлённо уставился на неё. Пурген перехватила его взгляд, на мгновение смутилась, и на её мордочке опять появилось обычное нагловато-туповатое выражение. Она смачно чавкнула жвачкой и спросила:
– Типа нажал на кнопку, и сразу видно – шедевр или нет?
– Если есть генераторы контента, то должны быть и детекторы контента, – мгновенного проблеска её интеллекта оказалось достаточно, чтобы Солидол отбросил снисходительность и стал говорить с ней как с равной. – И в нашем отделе такой детектор контента разработан. Если смогли создать программу, которая играет в шахматы лучше чемпиона мира, то смогли создать и программу, выполняющую работу литературного критика. А чтобы уменьшить вероятность ошибочной оценки, текст оценивают сразу несколько параллельно запущенных программ, каждая с разными параметрами. Одни параметры имитируют точку зрения искусствоведа, другие – домохозяйки, третьи – инженера, и так далее. Понятно?
– А мы тут тогда зачем нужны? – Пурген вытащила жвачку изо рта и прилепила её к столу.
– Зачем? – переспросил Солидол, отодрал жвачку от стола и не спеша размазал её по комбинезону Пурген. – Переигрываешь, детка. Давай без этого, нам ещё работать вместе.
Она оторопело посмотрела на него.
– Зачем мы тут нужны? – снова переспросил Солидол. – Много для чего – контролировать работу техники, совершенствовать алгоритмы… Кроме того, бывают чрезвычайные ситуации.
– Например? – Пурген попыталась соскоблить жвачку со своей одежды. Солидол отметил, что в её голосе уже не было придурковатых подростковых интонаций.