И в эту минуту, обернувшись, увидел графа Монтелеони у входа в зал в сопровождении доброй дюжины наемников.
– Монтелеони! Уходим, – прошептала Маринелла.
– Ну, уж нет, – Венсан решительно остановил девушку. – Я столько лет ждал этого часа…
– Венсан, это глупо! – она постаралась остановить Предводителя. Но Венсан Жослин решительно сделал несколько шагов вперед.
– Монтелеони! – крикнул он, – Я слышал, что ты великий боец, что тебе нет равных в схватке! И ты тоже, наверняка, слышал обо мне. Меня называют Предводитель! В вашем Совете мое имя хорошо знакомо каждому! Хочу сразиться с тобой в честном бою. Один на один. Если, конечно, ты не боишься меня.
– Ты с ума сошел! – тихо вскрикнула Маринелла, – Или тебе жить надоело? Бежим отсюда!
– Я не могу упустить такой шанс! – запальчиво отмахнулся Венсан, потеряв к девушке всякий интерес. Только предстоящая битва занимала теперь его мысли. – Не век же мне драться сосунками вроде Барта! Ну, что скажешь?
Какое-то время граф Монтелеони молчал, раздумывая.
– Идет! – откликнулся он, наконец, – Спускайся! Дайте дорогу!
Его гвардейцы расступились в стороны, и Венсан спустился вниз по залитой кровью и белоснежной некогда прежде дворцовой лестнице.
– Я прошу тебя быть благородным до конца. Если убьешь меня – отпусти девушку, – сказал Венсан. – Мужчины не воюют с женщинами!
– Девушку? – осклабился Монтелеони, – Да твоя подружка дикая кошка! Я повешу ее на колокольне на площади, как только разделаюсь с тобой! Взять ее!
Люди Монтелеони в мгновение ока схватили Маринеллу, засмотревшуюся на Венсана, выхватили из ее рук оружие, она сделала яростную попытку вырваться, но двое гвардейцев держали слишком крепко.
Венсан вздохнул, поднимая алебарду. Он сожалел о судьбе девушки, но, поймав кураж, уже не мог остановиться теперь, ведь так долго он ждал этого!
– Прежде, чем мы сразимся, я скажу тебе несколько слов. Ты считаешь, что я – пират. Вор и разбойник. Да, это так. Я вор и разбойник. Но разбойник здесь не только я! Вы – дожи, угнетающие народ Венеции, истинные воры. Вы, входящие в Совет десяти, и ваши шпионы и тайные убийцы – настоящие разбойники! Ваша власть далека от справедливой, что бы вы ни провозглашали на площади Сан-Марко! Вы жадны и жестоки, и все мы, те, кто восстал против вас сегодня, готовы отдать жизни, чтобы избавить от вас Венецию.
Монтелеони лишь криво усмехнулся в ответ.
– Довольно красивых слов. Иди сюда и покажи, что умеешь, – насмешливо ответил он.
Они сошлись, и Маринелле, которая всем сердцем болела за Венсана, стало тут же ясно, что это – поединок равных соперников, в отличие от схватки с Бартом, напоминавшей скорее партию в уличном балагане, призванную посмешить публику. Клинки мелькали так быстро, что за ними невозможно было уследить, звон железа заполнил всю залу. Монтелеони вдруг выхватил кинжал, пытаясь ударить противника левой рукой. Но тот отбил удар, схватив со стены подсвечник с горящими свечами, а потом ловко вышиб кинжал из рук графа. Это однако дало Монтелеони краткое преимущество, и он прижал Венсана к деревянному столу, поднеся лезвие к самому его горлу.