– В монастыре говорят так же…
– Вот и послушай, что говорят твои монахи, и не болтай чепухи… Монахи тоже иногда дело говорят. Хоть и редко. – Венсан вдруг замер, а потом молча вытянул палец, указывая на пасущихся невдалеке коз. Они медленно рассредоточились, окружая стадо, и тут Луко некстати наступил на сухую ветку – раздался треск, а козы бросились врассыпную. По счастью одна из них помчалась прямо на Барта.
– Барт! Стреляй! Скорее! – завопил Венсан. Рыцарь вскинул ружье, Венсан же бросился козе наперерез, пытаясь остановить перепуганное животное, раздался выстрел, и… раненый в ногу, Венсан рухнул на траву, завывая от боли. Растерянный Барт, бросив ружье, подбежал к другу, Венсан смерил его злым взглядом, приподнялся, разорвал штанину и бегло осмотрел рану.
– Царапина, – выдохнул он. – Только задела. Тоже мне, избранник! Даже в козу с двух шагов попасть не можешь!
Раздосадованный, Барт выглядел как беспомощный ребенок, и Венсан сменил гнев на милость – Предводитель мятежников был вспыльчив, но отходчив. Он оторвал рукав от рубашки, быстро перебинтовал рану.
– Прости, я не хотел… – пробормотал Барт, ставший пунцовым от смущения.
– Да я уж понял, – ответил Венсан, поднимаясь. – Идем.
Из-за кустов показалось довольное лицо Луко.
– А козу-то я подстрелил, – сияя улыбкой, сообщил он. – Идите, поможете донести.
Прихрамывая, Предводитель поплелся вслед за Луко.
Добравшись до лагеря, Венсан бросил тушу козы к ногам Маринеллы, и девушка с радостным возгласом склонилась над ней, всплеснула руками, – она не ожидала такой удачи, а потом подняла глаза и произнесла:
– Отлично! Вы молодцы! Теперь у нас будет мясо. А если закоптить, то хватит еще на пару раз. Надо будет потом кому-нибудь сходить в город. Продать шкуру и купить кое-какую одежду и лекарства. А сегодня у нас праздник!
– Это какой же?
– День козы, – ответила она.
Вечером в самом центре лагеря развели костер, вокруг которого расселись довольные мятежники и прямо руками ели ароматное зажаренное мясо. Каждому казалось, что никогда ничего вкуснее в жизни он не пробовал, для многих это так и было. Изголодавшиеся люди радовались свежей еде, жару огня, теплому летнему воздуху, в котором разливались ароматы луговых трав. Кто-то тренькал на мандоле, то здесь, то там раздавался веселый детский смех, а некоторые, особенно раззадорившиеся, даже пустились в пляс, чему немало способствовало и молодое вино, что раздобыли по случаю праздника в деревне. Мужчины подхватили своих женщин, а те, кому не досталось пары, отплясывали, обнявшись друг с другом. Самые смелые залихватски прыгали через горящие поленья, а Маринелла, весело танцуя вокруг костра, поймала себя на мысли, что ни разу не испытывала такой радости, кружась в залах Барселоны и Венеции, обласканная вниманием знатных кавалеров. Сейчас, в этой пестрой толпе крестьян, моряков и ремесленников, ей было куда вольготнее, и восторг затопил сердце девушки. Она выросла в деревне, дружила с деревенскими детьми, так стоило ли ей искать счастье в мрачных галереях дворцов и замков? Маринелла встретилась глазами с Венсаном. Тот стоял поодаль, скрестив руки на груди, и в его взгляде, устремленном на танцующую, горел незамеченный ею прежде темный огонь, опасный, обжигающий, или же это были просто отблески пламени? И девушка впервые с искренней симпатией улыбнулась Предводителю восстания.