— Я беру. Сколько?
— Офицер?
— Какая тебе разница?
— Я ведь за наличку продаю, а не за проездные документы, — парень стремительно терял ко мне интерес и собирался отходить от очереди.
— Беру за деньги. Сколько? — Настойчиво спросил я. Перспектива через сорок минут оказаться в вагоне и уехать из Москвы меня устраивала полностью.
— Вагон спальный, дорого…, — парень продолжал смотреть с недоверием.
— Блин… ну сколько…?
— Девяносто рублей.
— Беру, — выдохнул я, а стоявший передо мной мужик решительного вида, слушавший наш разговор, осуждающе произнёс, обращаясь ко мне.
— Не бери, обманет. Ведь это спекулянт.
Парень не обиделся, а улыбнувшись на все тридцать два белых зуба, заверил меня:
— Не слушай никого, завидно человеку, что не он покупает, вот и болтает. Я тебя сейчас в вагон посажу и ты там со мной рассчитаешься, чтоб без всякого сомнения. Так берёшь?
— Беру, беру, пошли. Я за вами, если вернусь, — это я уже обратился к отвернувшемуся, недовольному мужику.
Через десять минут забрали вещи из камеры хранения и ещё через десять минут подошли к моему вагону. Проводник равнодушно повертел билет в руках, сделал отметку в своём списке и, мазнув меня взглядом, спросил всё ли у меня в порядке с загран. паспортом.
Услышав ответ, что всё в порядке, он совсем потерял ко мне всякий интерес. Мы зашли в двух— местное купе и, оставив вещи, вышли из вагона разговорившись.
Парень действительно был спекулянтом, имел связь с кассами и таким образом зарабатывал себе на жизнь. Надо сказать неплохо зарабатывал. С меня, как он признался, брал тридцатку сверху.
За десять минут до отхода я честно рассчитался с ним и зашёл в своё купе.
Всё, через сутки буду в Берлине, а там поездом до Ошаца три часа и я дома.
Впрочем, один я был в купе минуты две. Послышался звук мягко откатившейся в сторону двери и на входе купе появился представительный, лет пятьдесят пять — пятьдесят семь мужчина, на пиджаке которого тускло блеснула золотая звезда Героя Советского Союза и несколько рядов орденских планок. Я, автоматически, как на пружинах вскочил с нижней полки и принял строевую стойку.
— Вольно, Вольно, — засмеялся незнакомец, — сразу видно армейская косточка… Верно угадал?
— Так точно. Прапорщик Цеханович, командир второго огневого взвода 122 мм гаубиц Д-30.
— Ну… ну… Чего орёшь на весь вагон? А я полковник Суриков, Пётр Николаевич. Тебя как зовут?
— Борис…
— Ну и хорошо Борис. У меня девятнадцатое место, а у тебя значит двадцатое. Так?
— Так точно, товарищ полковник, — я хлопнул ладонью по верхней полке.
Герой Советского Союза досадливо поморщился и наставительно сказал: