Офицеры послушно подняли руки вверх и побрели к берегу, а немки продолжали сидеть в воде. В это время Дюшков подогнал к нам от машины медсестру и она остановилась в трёх шагах со сцепленными руками на затылке, отчего её груди поднялись и соблазнительно торчали перед нашими глазами. Я опять засмеялся:
— Старшина, ты у нас человек семейный, сегодня ночью дома был. Так что ты секи за фрицами, а мы немного развлечёмся.
Николай Иванович заговорчески фыркнул и непонятным тоном, то ли осуждающим, то ли одобряющим последующее действие произнёс:
— Только не увлекайтесь, товарищ майор…
— Ну, Николай Иванович, обижаешь.
С откровенно мужским любопытством мы с минуту рассматривали полуголую немку, которая с ужасом смотрела на нас, наверно считая, что мы будем сейчас втроём насиловать её и насиловать в самых извращённых формах. Хотя несколько минут тому назад она сама к этому была готова приступить с водителем. С такими же, наверно, извращёнными фантазиями.
— Да она старая, товарищ майор. — Разочарованно протянул Петька, а Увинарий с некоторой долей осуждения поправил его.
— Ну и что, что старая. Да я сейчас хоть кого согласен…
— Ну и дураки вы молодёжь. Для вас она старая, а для меня почти девушка, — бойцы весело фыркнули, а я предложил, — давайте тех посмотрим.
— Эй вы, Freilin, Komm zu mir, — позвал немок, внезапно вспомнив ещё несколько фраз на немецком языке и они, поняв меня, побрели к берегу. Были они моложе и гораздо лучше сложены, чем первая. Но на лица корявые. Встав рядом с подругой, они замерли под нашими взглядами, а я поглядел на своих подчинённых. Ещё чуть-чуть и у них потекут слюни. И я их понимал: парни молодые, кровь с молоком, с месяц не видели женщин вот и повелись. Я тоже не был импотентом и в свои сорок лет с не меньшим интересом поглядывал практически на всех женщин. В блядство не впадал, но своего при случае не упускал. Я был старше этих пацанов и умел владеть своими эмоциями. Поэтому, когда Петька придушенным голосом, от которого немок бросило в крупную дрожь, спросил:
— Товарищ майор, а может…
Я резко прервал его и рявкнул — Отставить. Даже мысли такие отставить, товарищ красноармеец. — Потом несколько смягчился.
— Ну ты своей башкой думай Петька — мы ж не немцы… Всё у тебя ещё будет, так что успокойся. Я ведь тоже не деревянный, но ведь не введусь на это…
— Всё, всё, товарищ майор, понял. Всё понял. Больше подобного не повториться. — Петька всё это произнёс виноватым голосом, а потом сразу же перешёл на деловой тон, — А что с ними делать будем? Кончать?
— Ну, ты и слово подобрал, — и мы грохнули от смеха, — конечно, кончать будем, но не в них. У меня тут одна весёлая мысль появилась. Вот вы с Дюшковым и развлечётесь, а я, с Николай Ивановичем, офицерами займёмся.