— Это Ваша родина? — спросила Аня.
— Да, — улыбаясь, произнёс главнокомандующий. Его глаза и взоры его спутников сияли тёплым светом радости. Они так давно не были здесь! Но внезапно взгляд Луама помрачнел.
— Что-то случилось? — осведомилась Дуня, которую искренне обеспокоила перемена в главнокомандующем. Тот поджал губы.
— Чёрные флаги развеваются на шпилях дворца.
Путники затихли. Странно. Песни, звучавшие из уст пахарей, не были грустными или скорбными. Но, всё же лёгкое ощущение траура присутствовало в их облике. По мере усиления солнечного света, путники смогли разглядеть чёрные детали одежды на каждом из работников.
Луам приказал тронуть коней галопом. Ему было некогда думать о подругах, оправдывая это тем, что рано или поздно они должны были научиться ездить верхом безукоризненно. Они быстро доехали до ворот. Пахари кланялись всадникам, приветствуя как подобает, фразой «Храни вас Царь и Дева Небесные». Луам улыбался всем встречным, но молчал. Вскоре они и до города доехали. Стражи у ворот встали отсалютовали прибывшим копьями, дружно выкрикнув приветствие.
По правде сказать, девушки ожидали, что окажутся в типичном средневековом городе, в котором не моются и нет канализации, но и тут их ожидал приятный сюрприз. Город был чистым. Доносился запах роз, фиалок, маков и лилий, которые небольшими садиками росли возле каждого дома. На карнизах этажей, что находились выше первого, росли цветы, посаженные в небольшие горшочки коричневого цвета. Широкие улицы были выстланы мелкой галькой.
Жители города, насколько могли судить подруги, были вымыты. Одежда на них была чистой. От некоторых доносился приятный несильный аромат духов. Затем внимание подруг переключилось на причёски. У мужчин волосы были подстрижены, но так, что у всех была чёлка, зачёсанная набок. Бороду никто из них не носил. Разве что очень пожилые люди. У женщин прическа была аккуратной. Кто-то заплетал косу, кто-то завивал волосы, завязывая их в хвост, или укладывая. Никаких признаков нищеты или голода не было.
Постепенно дома начали редеть и, наконец, путники доехали до дворца. Во внутреннем дворе было тихо. Придворные ходили неслышно, сохраняя грустное выражение лица. Главнокомандующий спрыгнул с коня.
— Луам!
Со ступенек парадного входа слетела молодая, лет двадцати семи, женщина и обняла прибывшего. Тот прижал её к себе, ласково прикоснувшись губами к её лбу. Подруги заметили, что женщина была одета в приталенное платье с узкими, обтягивающими рукавами. Оно застёгивалось спереди на янтарные пуговицы. Сверху платья была накинута льняная летняя шубка, расшитая разными каменьями. На ногах женщины были лёгкие туфельки на небольшом каблуке. Волосы заплетены в косу. На голове сверкал золотой обруч, украшенный сапфирами. Подружки заметили, что лицо её было грустным, хотя во взгляде глубоких зелёных глаз светилась радость.