Её заперли, грозились выпороть и дальше по списку. Тогда Лаэри, будучи не только любознательной, но и «упрямой как последняя ослица», пошла на тактическую хитрость — вернее, воплотила в жизнь свой «предательский вероломный план».
Она заявила, будто раскаивается, а когда её отпустили, выкрала Камень силы и спрятала в храме. При этом Отступница вступила с храмом в некий сговор — Дарнаэш не знал, что именно она наговорила, но факт в том, что с тех пор храм закрыл свои двери и к бриллианту никого не подпускал.
Пропажа камня — а ведь про то, что реликвия в храме, узнали не сразу! — стала шоком. Пока драконы метались в панике, Лаэри сбежала на человеческую территорию. При этом она умудрилась снять с себя все следящие печати и заблокировать голос крови. В итоге найти леди так и не смогли.
Когда Владыка договорил, я предприняла новую попытку бултыхнуться с бортика, но меня снова поймали. Дарнаэш смотрел хмуро, буквально буравил взглядом, и я прокомментировала:
— С ума сойти.
Дракон промолчал. Я сперва тоже молчала, переваривая услышанное, а потом появился вопрос. Допустим, пра действительно была драконьей леди, но мы-то, в смысле семья, почему не знаем?
Впрочем, спросить вот так, напрямик, я не могла, поэтому пошла в обход.
— То есть вы утверждаете, будто Лаэри ушла к людям? — озвучила я.
— Отступница, — поправил Владыка. Кстати, в процессе рассказа только так он её и называл. Без имён. Словно имя — яд.
— Хорошо, Отступница. — Я кивнула. — Но разве это логично? Она же дракон! Разве подобное можно скрыть?
— Если имеешь в виду здоровье, продолжительность жизни и способность менять форму, то это не проблема.
— То есть?
— Отступница отказалась от своей драконьей сути, запечатала эту часть себя.
Прозвучало настолько уверенно, будто Дарнаэш лично присутствовал при этой процедуре. Конечно я взглянула со скепсисом. А он закатил глаза.
— Мы знаем, потому что в каждом клане есть особый артефакт. Вы, люди, называете подобное родовым древом. На полотне изображены все члены клана. Когда кто-то умирает, изображение его дракона исчезает. Если же первая ипостась утрачивает силу, то изображение остаётся, но гаснет, теряет блеск.
Я зажмурилась, и перед мысленным взором сразу возникла здоровенная фреска с изображением множества крылатых созданий. Они летали, перемещались по поверхности и мерцали — кто-то ярче, кто-то наоборот.
Почему-то возникло ощущение, что сила мерцания зависит от непосредственной силы дракона, но это было сейчас не важно.
Пра отказалась от драконьей сути? Запечатала? Но разве такое может быть?