Аля мечтательно зажмурилась, представляя во всех подробностях абсолютно нового, во всех смыслах, химероида, рассказывающего, что творится на Той Стороне. И самое главное — для каких целей создания Той Стороны постоянно пытаются вырваться в этот мир, уничтожая все вокруг. Аля причисляла себя к трезвомыслящим людям и не верила в некую изначальную злобность приходящих тварей. Но, к сожалению, никто еще не смог ее, цель, выявить.
Единственный человек, побывавший на Той Стороне или просто подвергшийся ее изменению и выживший, стал Неназываемым. Все учебники и исторические свидетельства в один голос твердили, что он заключил договор с Той Стороной, обрел силы, коих не было ни у кого в мире, и от того стал почти бессмертным. Аля до поступления верила во все прочитанное, но потом начала понемногу сомневаться в правдивости официальной версии. Казалось бы, сомневаешься — найди очевидцев и расспроси, тем более что целых два самых настоящих свидетеля (живых и разумных, а не привидения) под боком. Но… Прадедушка искусно увиливал от разговоров, а Райли становился каменным и отговаривался подпиской о неразглашении. Ну как тут не прийти к мысли, что все было совсем не так?!
Тем временем «все совсем не так» становилось и вокруг, только не в историческом контексте, а очень даже физическом смысле.
Линза уверенно вела все дальше и дальше, к маковым полям. С каждым шагом вокруг постепенно сгущались тени, почти невидимые, но осязаемые. Оставалось ощущение, даже воздух становился иным — тяжелым, душным, наполненным влажными парами. Чушь, конечно, влаге неоткуда взяться в этом мире, но ощущения не отпускали.
Али вновь проверила направление, однако идти следовало именно туда, где тени становились гуще. Придавая себе уверенности, девушка откашлялась:
— Как думаешь, почему к походу за маками Стражи так долго готовились? Вот мы идем и идем, и ничего с нами не случается. Разве что побегали чуть-чуть, и все.
Мрачно зыркающая по сторонам Сильва глянула на фамилиара, проверяя, как тот, и проворчала:
— Не накаркай.
Пуся, все еще ведущий себя культурно, нахохлился как курица на насесте и закрыл глаза. Переводя на человеческий язык, элементаль чувствовал себя странно и неприятно. Очутиться в мире, где не чувствуется свободная магия, пропитывающая все вокруг, для него, создания стихии огня, оказалось сродни лишиться осязания и обоняния одновременно. Слух и зрение остались, но половинчатые чувства заставляли нервничать, пытаться искать привычное, и — не находить. Пусе не нравилось в этом черном, мрачном месте, однако хозяйку бы он никогда не бросил. Тем более не позволил бы в одиночку разгуливать по странным землям. Подругу хозяйки фамилиар воспринимал как ее часть, только бродящую отдельно, где ей пожелается, пока не призовут. Для элементаля, рожденного из источника, чтобы временно обрести разум и самостоятельность, подобные отношения являлись само собой разумеющимися и не требующими объяснений.