* * *
— Чтобы я еще хоть раз повелась на твои авантюры! — яростно прошипела Сильва и, высунувшись из-за камня, пустила струю пламени.
— Ну прошлая же удалась! — нервно возразила Аля, продолжая вычерчивать на земле пентаграмму и гадая, чего в голосе подруги больше — гнева или отчаяния.
В отношении себя самой Аля склонялась к отчаянию, потому как зыбкая почва под ногами поглощала все линии, чем их не рисуй — хоть пальцем, хоть кинжалом, хоть неизвестно как завалявшимся в сумке прутиком. Хорошо хоть оставалась достаточно твердой и не проваливалась, грозя поглотить не хуже болота. Лишь намекала, что стоять долго и упорно на одном месте не стоит — затянет. Так что девушкам приходилось еще и елозить за своим довольно сомнительным укрытием, чтобы не «утонуть».
Сам монументальный камень (высотой по грудь и шириной в рост Али) и не думал проваливаться, от чего появлялась мысль — а камень ли это? Может оголовье какой-нибудь колонны, уходящей вглубь если не веков, то почвы, потому и возвышается нерушимым памятником. Точнее говоря — возвышался, пока за ним не нашли укрытие две незадачливые студентки. Камень с достоинством, выработанным веками, все еще принимал на себя все удары, что судьбы, что магические, но с каждым ударом все больше потрескивал, ближе подходя к своему пределу прочности.
— Это какая эта? — поинтересовалась тяжело дышащая рыжая, сдувая со лба прилипший локон.
Ее ручной элементаль бесновался, пытаясь от избытка чувств прыгать по клетке. Однако «переноска» оказалась явно мала для подобных упражнений, и Пуся с негромким рычанием вцеплялся в прутья решетки в попытках разгрызть их и выбраться на волю. Хорошо хоть не орал раненым в самое сокровенное павлином — подобное музыкальное сопровождение сделало бы положение просто невыносимым.
— Ты еще скажи, что вызволение господина Рута прошло неудачно, — хмыкнула Аля, предпринимая очередную попытку хоть как-то воспроизвести магический символ.
Художественно раскрошенную булку земля тоже пожрала, как девушке даже показалось — с особым удовольствием. По крайней мере ощущение плотоядного интереса почвы к людям еще больше усилилось. Но подобный эффект мог появиться и от приближения незримого противника.
Сильва вспыхнула и тут же побледнела, сдавленно просипев:
— Он меня убьет…
— Не думаю, — оптимистично возразила Аля, резкими рывками пытаясь оторвать рукав блузки — вдруг из полосок ткани удастся сложить нужные символы. — К тому же ты любимый дедушкин э…
Аля замешкалась, и рыжая, одним рывков обезрукавив блузку подруги и протянув ей полученную тряпочку, ядовито подсказала:
