— Что не так? — заинтересовалась я.
— Думаешь, у бабули не было завистников? — приподнял бровь некромант. — Жестокая конкуренция на рынке добрых волшебников. Подменили ей, в общем, ингредиенты в ее черчхеллу.
— И что?
— Как раз король приехал. Да еще с кем? С Ланселотом! У них был слет… этих… рыцарей круглого стола. С ними еще Мерлин был. Из-за него все и произошло. В общем Ланселоту потребовалось срочно какую-то бабу приворожить. Ну и попросил он волшебной черчхеллы. Бабуля рада стараться — продала. Ну и все…
— Чего все?
— Че-че… Помер он! — припечатал Глерд. — В жууутких мучениях. А на смертном одре попросил, чтобы к нему позвали Мерлина, его доброго друга. Взмолился Ланселот — прокляни ты ее, старуху эту! Чтобы никто больше и на метр к ней близко не подходил! Ну Мерлин и проклял… Вот с тех пор она такая… Красотка, правда? А озера все ее превратились в болота.
Я по-новому посмотрела на бабулю в саркофаге.
— Что, правда?
— Да ты че! Нет, конечно же! Откуда я знаю, от чего она сдохла?! Хочешь, спроси у нее, когда оживим!
— Но вообще, по правде говоря, легенда о том, как Семь Озер превратились в Семь Болот есть, и это факт. А отчего, это уж не ко мне вопрос.
— А зачем мы тогда будем ее оживлять?
— Как зачем? Только ведьмы такого масштаба могут разрушать заклятия, подобные тому, что на нашем договоре.
— И как?
— Это стандартная некромантская практика. — Глерд, выудив из-за пазухи кусочек мела, стал вычерчивать на полу пентаграмму, расставив затем по ее углам черные могильные свечи. Ему хватило щелчка пальцев, чтобы все они загорелись зловещим огнем.
— Исферрро! — воскликнул он.
Распахнутые двери склепа с жутким грохотом захлопнулись.
— Руку!
— Что?
— Дай руку, трусиха! Я же говорил, что ритуал не из самых приятных. Нужно смешать кровь светлого мага, и темного, чтобы все прошло так, как нужно… Ты же знаешь, некромантия наука на стыке жизни и смерти. Свет отвечает за жизнь, а тьма — за смерть.
Я вздохнула и протянула ладонь. Нет, у нас тоже были различные ритуалы на боевом факультете, но так, как некроманты, мы с кровью не баловались. По ладони чиркнуло лезвие серебряного ножа.
— Ты бы его хоть спиртиком протер вначале! — фыркнула я, глядя, как стекает с моей руки алая жидкость в ритуальную чашу, украшенную витиеватым орнаментом.
Коснувшись ножом своей ладони тоже, некромант смешал свою кровь с моей.
— Соединись! Жизнь и смерть, тьма и свет! Альтро! Шеасса!
От чаши пошло еле заметное свечение. Некромант поставил чашу в центр вычерченной пентограммы.
— Держи! — некромант оторвал от края своей белоснежной рубашки кусок ткани. — Замотай руку! Здесь нельзя применять исцеляющие заклятия, иначе ничего не выйдет.