Неужели было так сложно подождать меня? Даже если мы враги… Все равно! Решил, что ему будет проще избавиться от договора, если я выйду замуж за Ларта?
Гнев удушливой волной накатил на меня. От обиды и страха за собственное будущее затряслись губы и я, представив, как сейчас выгляжу со стороны, расстроилась еще больше. Несколькими секундами спустя обида сменилась равнодушием. Что ж… Если все получилось именно так… То я еще покажу этому некроманту! Он еще пожалеет, что бросил меня! Потому что у меня… У меня все будет хорошо!
С этими мыслями я попрощалась с Фантиком, который понял, что ко мне лучше не лезть, оставив на сегодняшний вечер и ночь в покое.
Шмыгнув носом для приличия, я искупалась в пенной ванной, накинула на себя тонкую сорочку, щедро принесенную мне одной из служанок и, забравшись в теплую пуховую постель, блаженно прикрыла глаза. Утро вечера мудренее. Завтра я обязательно придумаю, как мне быть дальше.
17.4
Я спала беспокойным сном. Мне снились драконы — летающие монстры, выдыхающие пламя, с когтями и шипами. Эти драконы словно ополчились на меня, стараясь разодрать на части. Потом мне снились ходячие мертвецы, которые, выстроившись, словно на параде, подчинялись каждому слову Глерда, который размахивал почему-то оркестровой трубой. Затем мне приснился отец. Я обнимала его и плакала, жалуясь на свою судьбу. И снилась моя нянюшка… Она что-то шептала мне, успокаивающее и ласковое. Не хотелось отпускать ее, и не хотелось просыпаться.
Но утро все равно меня настигло, сплетаясь вместе с услужливым голосом девушки-служанки.
— Пора вставать, леди… Господин Ларт уже давно ждет Вас на завтрак.
Я неохотно разлепила глаза. Эх! Вернуться бы сейчас в мою Академию, на учебу… И чтобы никакой свадьбы, никаких драконов и некромантов! Но увы… Мечтания были розовы, сопливы и сахарны, но, к сожалению, нереальны.
— Хорошо. — уныло ответила я, отдаваясь во власть служанки, позволяя себя причесать и одеть, в приличное, кстати, платье, на которое расщедрился Ларт.
***
Некромант склонился над розовым сундуком, что-то бормоча себе под нос. В такт его словам по крышке расползались золотые узоры, которые пульсировали и переливались, словно были живыми. По земле растекалось еле видимое сияние, вплетающееся в утренний туман.
— Ну! Что там?! — бабка, сгорая от нетерпения, перетаптывалась рядом с ноги на ногу. В ее старческих давно угасших глазах теперь сиял магический блеск.
— Дух говорит… Что ты сама должна вспомнить, Ведьма. — сказал Глерд, отрываясь, наконец, от сундука.
— Что?! Что я должна вспомнить?! — ужаснулась бабка.