— Я могу выбрать какую-нибудь для себя? — спросила я.
— Какую захочешь… Мне даже интересно, какая тебе понравится. — сказал дракон.
Я стала всматриваться в розы, которые были справа и слева от меня. Они росли кустами, и низкорослыми кустиками, оплетали высокие шпалеры, извиваясь и слегка переливаясь в солнечном свете, играющим лучиками на утренней росе.
— Хочу вот эту. — сказала я, протягивая руку к нежно-розовой красавице.
— Осторожнее. — сказал Ларт. — Волшебные свойства именно этой розы крайне опасны.
18.1
Я тут же одернула руку, уже представляя, как превращусь в крокодила или в мамонта. Или и вовсе ласты склею…
— Что с ней не так? — я подозрительно сощурила глаза.
Дракон мягко улыбнулся, шагнув ближе ко мне. Протянул руку, заправив выбившуюся прядь моих волос за ухо, пробежавшись невольно горячими пальцами по нежной коже шеи.
— Это роза носит название “Amor dolor”. Означает — страдания любви. Догадываешься, почему ее так назвали? — приподнял бровь дракон.
— Связано с магическими свойствами?
— Именно. Тот, кого заденет шип этой красавицы, навеки потеряет свое сердце, пропитав его ядом любви.
— К кому же он будет испытывать это чувство? — спросила я, невольно отходя дальше.
— К тому, кого увидит первым после этого события. — сказал дракон, блеснув янтарным взглядом.
В этом взгляде была какая-то обреченность, рок, безумство. Смесь чувств, которые я никак не могла разобрать.
— Вы могли бы и не предупреждать меня о свойствах этого цветка. — заметила я. — Тогда бы… Ваше желание исполнилось.
— Я не тиран, Вирья. — прошептал Ларт. — Я хочу любви… Истинной любви, не меньше, чем кто-либо другой. Я хочу, чтобы ты сама отдала мне свое сердце, а не по велению яда цветка.
Эти слова отчего-то отозвались внутри меня пожаром. Взгляд дракона завораживал, заставляя меня замирать и таять.
Мужчина протянул меня руку, улыбаясь краешками губ.
— Пойдем. Фантик куда-то запропастился. — сказал он, и наваждение спало, будто бы его и не было.
Мы пошли дальше, по узкой тропинке в саду, держась за руки. Ларт ни в какую не хотел меня отпускать, и я прекратила тщетные попытки освободить свою захваченную в плен ладонь.
— Здесь дальше есть особый сад… — сказал мужчина. — Его создавал мастер.
— Мастер?
— Тот, кто познал саму душу природы. Тот, кто отдал природе часть себя.
18.2
Но до сада мы так и не успели дойти. Потому что сзади меня окликнул голос.
— Вирья! Дочка!
Сердце застучало сильнее, отзываясь в ушах колокольным набатом. Папа! Это мой папа за мной приехал!
Я обернулась и встретилась с полными недоверия, гнева и радости глазами. Как все эти чувства могли соседствовать между собой, я не знала, но это было так. Я не знала, что ему сказать, а вот Ларт приподнял бровь, делая шаг к моему отцу.