Поэтому, проснувшись, даже не пытаясь унять собственную дрожь, лишь зажимая себе рот, чтобы рыданиями не разбудить родителей, Диана незамедлительно набрала номер Громова. Она не думала о том, что на часах три ночи. Не думала о том, что он её преподаватель, а она его студентка. Не думала, что он — мужчина, а она — женщина. Дикий животный страх в спазме скрутил всё её тело, поэтому, когда некромант недовольно и сонно рявкнул в трубку, девушка еле смогла глухо прохрипеть в ответ, не прекращая сдавленно рыдать:
— Он приходил… приходил ко мне… во сне… мне так страшно, так страшно. Пожалуйста… пожалуйста…умоляю…, — Диана так и не смогла разъяснить, чего хочет, но потом, после долго всхлипа, еле уловимо, на грани слышимости, словно в бреду, прошептала, — Мирослав…
— Я сейчас приеду, слышишь? — в голосе Громова не было больше ни капли сонливости. Только решительная твёрдость. — Оденься тепло и через пятнадцать минут спускайся вниз.
Диана пообещала всё так и сделать и положила трубку. Дрожь её усиливалась, грозя перейти в реальные, причиняющие боль судороги. Не решаясь лишний раз сдвинуться с места, даже чтобы включить свет, девушка сидела на кровати, поджав колени к груди и пытаясь вдохнуть хотя бы толику воздуха. Страх накатил на неё такой сильной волной, что она испугалась темноты собственной комнаты, поэтому залезла под одеяло с головой, зажмурив глаза и сжимая в руке свой телефон. Ей чудилось, что призрак парня где-то рядом и ищет её. Она сама запугала себя до такого состояния, что практически перестала дышать и вскрикнула, когда мобильный в её руке завибрировал. Громов написал ей, что ждёт у подъезда.
Мысль о том, что защита совсем близко, вскружила девушке голову, но не ослабила страха, который стал почти физически ощутимым. Резко скинув одеяло, Диана включила фонарик на телефоне, оглядывая каждый угол комнаты с трепетом и замиранием сердца. Ничего, разумеется, не найдя, девушка быстро выскочил из своей комнаты, прошла мимо родительской двери, всунула ноги в кроссовки и набросила на плечи длинную парку. В подъезде горел свет, но сердце Дианы билось как бешенное, то и дело заходясь и сбиваясь с ритма. Как только же девушка вышла из лифта, уже будучи на первом этаже, ей показалось, что за ней кто-то следит. И гонится. Как напуганная маленькая девочка она пулей вылетела из своего подъезда, едва не выбив железную дверь. Остановилась она только тогда, когда на всём ходу врезалась носом в чью-то грудь. Первым порывом Дианы было закричать, но запах одеколона показался ей знакомым, как и тёплые руки, что обхватили её. А когда учитель заговорил, девушка испытала настоящее облегчение. Никогда в жизни, кажется, она никому так не радовалась, как ему в этот самый миг.