- Ну-ну, не кипятись, девочка! - в голосе графа снова послышались мягкие нотки, но теперь потеплел и взгляд. - Собственно, это то, что я и хотел узнать, прежде чем принимать какое-то решение. Любишь ли ты моего сына по-настоящему.
Ему снова удалось меня удивить. От решительного настроя не осталось и следа. Теперь только и могла, что смотреть на него расширенными глазами, не понимая, что происходит.
Граф же откинулся на спинку кресла и скрестил руки на груди. Задумчиво устремил глаза куда-то сквозь меня и заговорил:
- У нас с сыном непростые отношения. Наверняка ты об этом уже знаешь. Он с неохотой принимает мою помощь. Не может простить того, что считает предательством по отношению к матери. Буду с тобой откровенен. Мать Ланса была для меня лишь мимолетным развлечением. Я тогда крепко напился и отправился на поиски приключений. Девица мне понравилась, и я пригласил ее к себе. Провели вместе всего одну ночь, после чего я о ней и не вспоминал. Узнал о существовании сына уже после ее смерти... У меня много недостатков. Я жесток, руководствуюсь в первую очередь собственными интересами. Список можно продолжать до бесконечности. Но одно остается неизменным. Для меня нет ничего дороже семьи! К ней я отношу и Ланса, пусть и не могу забрать его к себе и представить обществу как сына. И в то же время он мне так же дорог, как Мартин или Диана, мои законные дети. Мне нелегко было видеть, во что Ланс превратился после смерти Валери. Едва удалось удержать его на грани. Но то существование, что он вел после, больше напоминало агонию. Рано или поздно он бы опять сорвался. Довел себя до крайней степени. И вдруг появляешься ты!.. Знаешь, когда я неделю назад увидел Ланса после долгого перерыва, то был поражен переменами. Давно уже не видел его таким счастливым. Только в те годы, когда была жива Валери. И если исчезнешь теперь уже ты. - он сделал паузу, его челюсти сжались. С трудом, но он продолжил: - Я не хочу, чтобы в этот раз все закончилось для него так же или даже хуже. Ты ему нужна, пусть он из гордости и отказался от тебя сейчас. Но я знаю своего сына! Если уж любит, это чувство способно преодолеть очень многое. Пусть у него будет хотя бы надежда на то, что все можно исправить. А для этого ты должна оставаться рядом.
- Но как же обвинение? - растерянно спросила, глядя на этого мужчину совершенно другими глазами. То, как сильно он любит сына, который считает его чуть ли не врагом, не могло не тронуть.
Жюст Дюкрейн досадливо отмахнулся.
- Мелочи! Мне стоит сказать всего два слова мэру и капитану, и они оставят тебя в покое.