Но как же я боялась этого дня! Причем вовсе не из-за опасностей, что могли угрожать от нежити. Боялась и в то же время безумно хотела увидеть Ланса. В душе теплилась надежда, что граф Дюкрейн прав, и ему просто нужно время. Но как же больно будет, если эта надежда окажется несбыточной!
Эмиль же был не в восторге от того, чем я должна буду заниматься. Говорил, что в лавке и так работы невпроворот. Вот только выбора не было. Я объяснила, что иначе меня тут же арестуют и отдадут королевским дознавателям. Разумеется, всю правду о мотивах графа я не рассказала. Так что Эмиль считал, что Жюст Дюкрейн просто решил усилить тарлинский отряд магов некромантом, раз уж выпала такая возможность. Заключил со мной выгодную и для города, и для меня сделку.
И вот сегодня настал тот роковой день, когда мне следовало прибыть в гарнизон. Прямо с восьми утра. Ознакомиться с документами и отправиться на первое в моей жизни патрулирование. Что очень тронуло, так это то, что Эмиль тоже решил пойти со мной. Запер лавку на время и проводил сюда. Сейчас он ждал во дворе, пока я решала организационные вопросы с капитаном.
Оттягивать дальше смысла не было. Я взяла лежащее рядом на столешнице перо и подписала контракт.
- Г отово! - объявила капитану.
- Отлично. Тогда пойдемте. Я передам вас на попечение вашего непосредственного командира.
В горле моментально пересохло, а руки задрожали так, что пришлось сцепить пальцы в кулаки. Всего через несколько минут я увижу Ланса!
Мы с капитаном вышли из здания и оказались на широком дворе, где неподалеку тренировались воины гарнизона. А у самого входа собралась компания магов и чуть в отдалении торчала одинокая фигура Эмиля. Из первых были все, кроме Медведя и Мартина. Видимо, сегодня у тех выходной.
- Лейтенант Мерлен, принимайте пополнение! - крикнул издалека капитан, махнув в мою сторону, и тут же благоразумно скрылся опять внутри. Ему явно не хотелось сталкиваться с реакцией Ланса.
Нервно сглотнула, когда, отделившись от остальных, которые с разным выражением меня разглядывали, ко мне направилась высокая внушительная фигура лейтенанта. Сердце защемило и заколотилось сильнее. Как же успела по нему соскучиться! Все в нем казалось таким родным, близким. И в то же время от Ланса исходила почти ощутимая враждебность, мешающая до конца отдаться теплым чувствам. Лицо было хмурым и неприветливым, светло-серые глаза казались двумя льдинками.
- Мы выступаем через пять минут, - холодно бросил он, буравя меня недобрым взглядом.
- Будьте готовы, мадемуазель Фрей! Вашу лошадь сейчас выведут.