Мы с Лауфманом замерли на краю болота, синхронно уперев руки в боки. Просто два захватчика мха и камыша и поработители лягушек.
Вдалеке виднелась покосившаяся хибара.
— Нам туда, — светлый еще и пальцем ткнул в направлении топи.
— Предлагаешь переплыть? — ехидно уточнила я.
— Обойти.
Какая свежая и нетривиальная мысль!
Спустя час я поняла, что ноги промокли окончательно в хлюпающей жиже, а хор лягушек достал больше, чем Лауфман за всю жизнь.
— Вайнер, а ты не такая отмороженная селедка, как кажешься, — сделал мне сомнительный комплимент напарник. — У тебя эмоции есть оказывается, а не один сарказм.
— Ты тоже не такая бездушная скотина, как рисуешься, — вернула я похвалу высшего качества. — Даже тебе бывает стыдно.
— Смотри, не влюбись только, — хохотнул этот паяц.
— Да сдался ты мне. И бесплатно не надо и с доплатой, — я закатила глаза.
Нельзя забывать, что по болоту ты бродишь с слегка неадекватным человеком, который может резко замереть с криком «Тропинка!». И вот теперь жертву нашего столкновения приходится вытаскивать из трясины.
Я лежала на сырой земле, раскинув руки и хрипела. Рядом выразительно сопел напарник, пытаясь отряхнуть некогда светлые штаны.
— Лауфман, — я с трудом села, — еще раз провалишься, вытаскивать не буду.
— Ты меня вообще-то столкнула, — он сердито посмотрел из-подо лба.
— Сам виноват. Нечего неожиданно останавливаться, — открестилась я от умышленной попытки утопить отраву всей моей жизни.
— Там тропинка. Через болото. Давай, вставай. Хватит на холодном сидеть.
Так, верните мне нормального Лауфмана, который не пугает меня заботой. А то сразу мысли нехорошие в голову лезут о завещании.
Прогулка и до этого далекая от оздоровительной, сейчас превратилась в опасную для жизни из-за уходящей из-под ног земли. Лауфман как героический первопроходец оказался в более выгодном положении, нежели я. Потому что там, где он ступал, я не всегда могла пройти. Кочки в ужасе сдувались и исчезали под водой.
— Фух, — я на четвереньках выбралась на твердую землю. — Надо написать в университет, как-то не так нас гоняли по физической подготовке.
— Давай, Вайнер, я в тебя верю, — снисходительно похлопал меня по голове напарник, — нам еще с непонятными мавками разбираться.
Я со скрипом соскребла себя с земли.
Домик больше напоминал сторожку охотника. Печка, лавка, стол и сундук. Немножко посуды и запас дров.
— Мавки любящие комфорт? — иронично фыркнул Лауфман.
Я представила полуразложившуюся с человеческим лицом сгорбленную фигуру, с шипами вместо позвоночника и перепонками между пальцев. Довершал картину огромный рот с множеством мелких зубов. Учитывая, что они не могут выйти на сушу и не имеют человеческой речи, вывод один — кто-то отлично дурит доверчивых феликтонцев.