— Ого, Риин, детка, да ты не прощаешь предательство своим сотрудникам, — Сэл, заглянув в мешок, пришел в хорошее расположение духа. — Я, конечно, рад, что ты решила пойти по моим стопам, и даже готов взять тебя в ученицы, но только после того, как должок вернешь, — подмигнул он.
— То есть, ты хочешь сказать, что это — не твоих рук дело? — недоверчиво сощурилась я.
— Что ты, милая, да как я могу? Такую красоту… — Сэл преувеличенно трагически поцокал языком.
Возникло дикое желание его придушить. Останавливал даже не громила с пушкой за спиной, а понимание того, что такую жирную шею я попросту не обхвачу.
— Вот, — шагнув к столу, я со всего размаха шлепнула на него стопку мятых купюр. — Шестьсот, остальное верну, как только смогу. Вернула бы в срок, если бы не преждевременная кончина клиента. Но если выясню, что ты все-таки в этом замешан… — Что тогда сделаю, я не знаю, но паузу многозначительную на всякий случай сделала. Надеюсь, угроза не выглядела слишком жалкой.
Судя по веселому блеску заплывших жиром глазок Сэла, именно такой она и выглядела. Впрочем, внимательно оглядев меня с головы до ног, толстяк сделал знак своим громилам. Те понятливо подхватили мешок с головой Пэм и Лейка и направились на выход.
— Эй! Я с ней! — запротестовал красавчик. — Я ее новый партнер!
Сэл вопросительно вздернул бровь, всем своим видом показывая, что он удивлен — пока что. Если подтвержу — будет разочарован. Едва заметно мотнула головой. Сэл расплылся в удовлетворенной улыбке и повторил жест: будто пылинку с одежды стряхивал раздраженно.
Дождавшись, когда за уволакиваемым охранниками Лейком закроется дверь, Сэл указал мне на стул. Заставив толстяка поморщиться, я подтянула стул ногой, проскрежетав ножками по паркету, уселась, с наслаждением вытянула гудящие ноги. День сегодня был длинный и утомительный.
Сэл неспешно достал новую сигару, откусил кончик позолоченными щипчиками, раскурил. Я тоже вытащила из кармана изрядно помятые папиросы, нехотя привстала, потянувшись через стол к услужливо предложенному огоньку золотой зажигалки. Любовь Сэла Вернона ко всему золотому выглядела бы смешной, если бы не личность самого Сэла. Над таким не посмеешься.
— Детка, где твоя женственность? — упрекнул толстяк. — Курящая женщина красива, когда она делает это изящно. Тонкий мундштук, элегантно отставленный в сторону мизинчик, маникюр, в конце-концов.
Фыркнув, бросила взгляд на обломанные ногти и расцарапанные после долгого, полного лазанья по каменистым уступам дня пальцы. Откинулась на спинку стула, рассматривая Сэла сквозь клубы табачного дыма.