С той стороны здания когда-то была еще одна пожарная лестница. Ее сняли, когда пристраивали соседнее здание: зазор был слишком узок. Однако, в проекте соседей в торце здания были предусмотрены окна, и убирать их не стали. И хотя жильцам того дома толку от них было ровным счетом ноль — ни света, ни свежего воздуха — мне эти недоразумения пришлись весьма кстати: здание имело выходы на соседнюю улицу. Спуститься по скобам, оставшимся от демонтированной пожарной лестницы, толкнуть створку окна на третьем этаже, на которой я заранее побеспокоилась испортить защелку… Совершенно плевое дело для щуплой меня. И заметно более сложная задача для гораздо более массивного карни, у которого, к тому же, еще и гитара за спиной. Но он справился. Хотя, в какой-то момент я даже не поверила своим глазам: соседнее здание опоясывали выступающие карнизы, мимо которых даже я протискивалась с некоторым трудом.
Убраться подальше до того момента, как ищейки догадались оцепить квартал, мы успели.
— Во что ты меня втравил? — Кажется, распахивать дверь рабочего кабинета Сэла “с ноги” уже входит у меня в привычку.
Дернувшиеся остановить меня мордовороты сникли под черным взглядом из-под окровавленной шляпы следовавшего на полшага позади Каэла. Вот удивительно: в логово Вернона мы ехали на такси, да и на улице нас куча народу видела, но казалось, никто из прохожих не замечает пятен крови на шляпе карни. Зато на меня косились.
— Сядь, — Сэл дал знак своим громилам, и те испарились, словно облачка в жаркий день.
Я упрямо осталась стоять, глядя на толстяка исподлобья. Еще и руки на груди сложила, для пущего эффекта. Получилось не так внушительно, как у карни, но мне все равно. Вернон печально вздохнул.
— Тебе нужно исчезнуть на какое-то время. Отправляйся за город, заляг на дно в каком-нибудь мотеле понеприметнее.
— И как ты себе это представляешь? Пешком идти прикажешь, или такси взять? — фыркнула я. — К тому же у меня дело нераскрытое…
— Забудь, — резко оборвал меня Сэл.
— Считай, заказ ты выполнила. Долг списан. Вот, — на стол полетела пачка банкнот, перетянутая шпагатом, — это премиальные. Компенсация морального и материального ущерба.
Я деньги брать не спешила, однако, мысленно присвистнула. Судя по калибру купюр и толщине пачки, материальный ущерб равен стоимости всего барахла, что заполняет помещения моего офиса и квартиры, вместе взятых. Или это Сэл мои моральные страдания во столько оценивает? В пачке было заметно больше тридцати тысяч, что предлагал мне разговорчивый жиппи.
— Сэл, тебя собственные охранники по голове не били? — наконец-то подобрала я надлежащие случаю слова.