“Главный” заинтересовался зеркальцем. Говорит, что может предложить на обмен “нечто особенное”. Толмач кривится, делает страшные глаза и вообще, кажется, впал в суеверный ужас от предложения. Мне любопытно. Возможно, диковинка и в самом деле столь необычна, что за нее удастся выручить немало.
Однако меня больше интересуют самоцветы. Похоже, эти ребята сидят прямо на крупном месторождении. Хочу договориться о постоянных поставках. Эксклюзивных. Передал через толмача, что могу в обмен на самоцветы завалить племя зеркалами всех размеров и тканями всех расцветок. На ткани “главный” согласен, а вот зеркала особого энтузиазма не вызвали. Похоже, хочет остаться единственным владельцем этой диковинки на все племя.”
Тук. Тук-тук. Тук-тук-тук.
Я открыла глаза, вслушиваясь, как колотится сердце. У входной двери тускло помигивала крохотная желтая лампочка ночника. Света ее было достаточно, чтобы добраться от кровати к ванной, не споткнувшись о мебель, но слишком мало, чтобы разогнать шепчущиеся по углам тени.
Снаружи бушевала буря. Ставни колотились о наличник — этот звук и вырвал меня из тяжелого, мутного сна. Наверное, нужно ему спасибо сказать.
Давно меня не мучили сны. Алкоголь — верный союзник в борьбе с бессонницей. Пара стаканчиков янтарного виски — и глубокий обморок на всю ночь обеспечен. Головную боль с утра пережить проще, чем длинную ночь на трезвую голову. Но весь алкоголь, что имелся в наличии Каэл извел на мои порезы. Да и пить аптечный спирт… До такого я не опускаюсь. Больше.
Карни тихо спал. На полу. Хватило такта даже и не предлагать лечь в одну постель. Просто молча взял вторую подушку и лег на коврик у кровати, завернувшись в покрывало. Со стороны входа. Лицом к нему же. Шляпу положил рядом с собой. Странное дело, но мне от таких предосторожностей спокойнее не стало. Наоборот, долго лежала, боясь заснуть и вздрагивая от каждого шороха. Спал ли Каэл — не знаю, он как лег, так и затих сразу, дыхание стало ровным и едва слышимым.
В полумраке комнаты кожа его казалась еще смуглее, подчеркивая рельеф мускулатуры. Поймала себя на мысли, что беззастенчиво любуюсь широкой спиной — единственной доступной для любования частью. Хищник. Расслабленный, но готовый к прыжку в любой момент. Эта ассоциация навязчиво лезла в голову. Ну да, карни ведь хищники. Они даже растительную пищу не очень-то жалуют. Говорят, многие племена Старого Континента до сих пор питаются исключительно сырым мясом. Жуть.
Взгляд мой то и дело возвращался к небольшому, но приметному шраму над левой лопаткой карни. Крестик, похожий на отметку на карте сокровищ, белел в полумраке комнаты, притягивая внимание. На след от пули не похоже. Порез? Судя по толщине “линий” и стянутой коже, нож дважды всадили по самую рукоять. Что сомнительно. Вот уж не думаю, что такой боец терпеливо ждал, пока нож вытащат и воткнут еще раз под другим углом. На операционный шрам тоже не похоже, разрезы слишком неровные для этого, да и следов швов не видно.