— Успокойтесь, моя любимая, я же не стану ничего делать против Вашей воли, — ласковым тоном сказал Блэквуд, скользнув рукой на её шею.
Его горячее дыхание опалило её щёку похуже пламени.
— Я Вам не верю, — заявила Белла, слабо усмехнувшись ему в лицо.
Эта глупая игра порядком ей надоела. Как могла она вообразить, что можно верить этому лгуну?!
Она ни на секунду не поверила в то, что Адриан как — то причастен к её похищению, и уж тем паче в сговоре со своим приятелем. Как — то лорд Шервуд упомянул, что Кайл всегда, с самой юности, старался привлечь к себе внимание окружающих, вытворяя разные шалости.
В девять лет его уличили в том, что он предлагал деревенским девушкам, гораздо старше его самого, пять золотых за возможность заглянуть им под юбки. В четырнадцать он впервые познал женщину, тайком проскользнув в бордель, и наутро был обнаружен в постели одной из девиц, своим отцом. Кайла всегда сравнивали с его старшим братом, и сравнение явно было не в пользу младшего наследника.
Если Люк обладал умом и знал меру во всём, стремясь быть лучшим в чём бы то ни было, то Кайл, несомненно, только позорил доброе имя Блэквудов.
Сейчас, глядя на него — широкоплечего, красивого, с горделивой осанкой, и насмешливым взором, лениво изучающего её лицо, истинного де Блэквуда, девушка лишь с презрением отвернулась. Она была дурой, когда могла предположить, что он исправится. Этот безответственный человек никогда не был не пределом её мечтаний, он попросту соблазнял её своими изысканными манерами, надеясь урвать кусок ласки, но она на это не купилась.
Он не уяснил главного — завоевать расположение Изабель можно было только достойными поступками. А её любовь… Белла судорожно вздохнула, на глаза невольно навернулись слезы.
Ей нужна была нежная забота Адриана, его ласковые объятия и понимающая улыбка. Открывшаяся не впервые истина не ошеломила Беллу, но заставила до боли закусить нижнюю губу. Она любит Адриана Шервуда, а теперь может так сложиться, что всё рухнет, и он отречётся от неё, неправильно истолковав ситуацию.
Чудовищную и невообразимую, самую страшную, в которую она попала волей злого рока.
— Малышка, ну улыбнитесь же, — шепот, раздавшийся над ухом, растворился в невнятном бормотании, когда Кайл спрятал лицо в её спутанных локонах, вдыхая пьянящий запах ванили. Изабель холодно отстранилась, вновь преисполнившись решимости во что бы то ни стало вырваться из этого плена. Нога болезненно дала о себе знать, рассеяв от лодыжки до ступни неприятные спазмы.
Скинув испачканный в грязи сапог, девушка подумала о том, что доктора ей, по всей видимости, не дождаться.