— Подстраховаться?
Последний закон, принятый по этому поводу, вводил в абсолют запрет на вмешательство в геном человека и очень сильные ограничения на использование биореакторов для выращивания младенцев из зародышей.
Законы, позволяющие и запрещающие вмешиваться в наследственность человека, принимались с определённой периодичностью. Первые задавали границы такого вмешательства, вторые — запрещали совсем. В своё время когда Гелена изучала их, у неё создалось впечатление, что каждый раз законодатели действовали под влиянием царивших в то время в обществе эмоций. Эмоции же обычно бывали вызваны тем или иным громким случаем. Последнее запрещение случилось после того, как выращенный в «искусственной матке» посмертный сын некоего богача устроил резню в своей школе и успел убить двадцать шесть человек прежде чем его смогли остановить. Пареньку было четырнадцать.
Его родители не могли иметь детей естественным образом, причём оба. Они обратились к врачам и те предложили поместить геном отца в яйцеклетку матери, а затем вырастить искусственно. Богач и его жена согласились, только попросили кое-что подправить в отцовских хромосомах: сын должен был родиться полностью здоровым, умным и красивым. Так и было, пока четырнадцатилетний паренек в ответ на замечание учителя не вытащил из одного кармана нож, а из другого — мини-бластер. Комиссия научных светил и известных политиков изучала этот случай и пришла к выводу: вмешательство в геном вызвала повышенную агрессивность, которая и привела к трагедии.
Были и другие мнения, более приземлённые, высказанные серьёзными специалистами, но на них никто не обратил внимания.
Случай был не очевидный, но именно он повлиял на исход голосования парламента Содружества. Произошло это примерно за год до рождения Гелены.
С той поры нарушителей ждала тюрьма на долгие годы, а результат их деятельности изымался и уничтожался вне зависимости, на каком этапе находился эксперимент.
Гели находила это чрезмерно жестоким, но воспитание в семье вбило в неё законопослушание на уровне инстинктов. Калле тоже возмущался тупостью законодателей, но она и помыслить не могла, что он готов нарушить их предписания не только на словах.
Так о какой страховке говорил Фред?
Марсдон между тем копался в самой настоящей бумажной записной книжке, которую достал из кармана брюк. Такие Гели видела только в старых фильмах. Любознательная от природы, она попыталась заглянуть через руку Фреда внутрь. То, что ей открылось, удивляло. Книжка была исписана, но далеко не полностью. Пустые страницы в ней чередовались с заполненными.