Понять бы…
Так страшно, светлые боги…
Тварь была одна. Я видела ее. Не глазами, кончено, чувствовала свечение холодной магии.
Но если я вижу тварь, то, возможно, и она видит меня? Прятаться, скрывая собственное свечение, я пока не умела.
Очень надеюсь, что охотится тварь не на меня. Это не огонек, от которого можно прикрыться щитом. Та ловушка в лесу… боюсь, мой щит такого не выдержит.
Что нужно твари, выпущенной из могильника? Крови? Мести? Справедливости?
— Адель, будь рядом, — говорит Косак через плечо.
Вейры нас ждут.
Я не понимаю, что они говорят, но показывают направление. К твари. Интересно, местные тоже видели ее не глазами? Отсюда глазами не разглядеть. Если у кхаев была своя магия… вот все это их могильников… возможно, что-то досталось и вейрам. Они видят.
— Там! — показывают мне.
Далеко.
Деревня на холме, а вокруг лишь трава и кустарник. И что-то поднимается от реки, я еще толком не могу понять. Но это то, что оставило след в лесу — холодный и чужой.
Если оно с нами, как с кроликом?
Его ведь можно убить? Сломать… оно не живое.
— Адель! Дыши, не паникуй! Пока рано паниковать.
Он прав. Вдох, выдох… главное успокоиться. Собраться. Заклинание приготовить. Нащупать бусину со щитом в кармане. Нет… не торопиться со щитом.
Мы вышли к склону, к самому краю деревни. Еще немного, и тварь можно будет разглядеть…
Вейры с ружьями собрались толпой, Косак что-то крикнул им, они построились полукругом. Приготовились, вскинули ружья к плечу. Его слушали. Вейры могли как угодно относиться к людям, да и к волкам тоже, но сейчас готовы подчиняться. Сейчас нет времени на разногласия, нужно вместе. Он что-то говорил им, я не могла понять.
Я держалась рядом. Честно говоря, мне становилось страшно от одной мысли, что я могу остаться одна. Что меня отправят куда-то подальше, в безопасное место. А если нет безопасных мест? Если тварь придет и туда? Здесь — я хотя бы вижу, что происходит, но если не видеть, а только гадать — это куда хуже.
Тварь поднимается. Уже так близко, что ее почти глазами можно различить. Я плохо вижу в темноте, но даже я, кажется, улавливаю какое-то движение.
И ужас клубком сворачивается в животе, что не вздохнуть.
— Адель! — говорит Косак через плечо, вглядываясь в ночную тьму, спокойно, но очень четко, так что с полуслова ясно — это приказ. — Сейчас ты слушаешься меня. Если сказал — «огонь», ты собираешь все свои силы и бьешь в тварь. Как угодно, но собираешься. Никакой паники, никаких истерик. Если я сказать — «беги», ты бежишь отсюда и не оборачиваешься, прячешься и ждешь. Поняла?