Да только Ян быстро её отвлёк от раздумий, ещё теснее прижав к себе.
— Да что же ты делаешь, любимый?! — почти взмолилась Бажена. Боль была настолько сильной, что непроизвольно по щекам побежали слёзы.
— Потерпи, синеглазка. Скоро пройдёт. Только не дёргайся.
Наконец-то Ян соизволил ей ответить. Только и его голоса девушка сейчас не узнала. Слова и те она разобрала с большим трудом. Голос мужчины, обнимавшего и прижимавшего её со всей страстью со спины, сейчас очень мало походил на человеческий. Звериный рык — это определение больше всего подходило ему сейчас.
Бажена испуганно напряглась и попыталась повернуться. Но Ян не дал: одной рукой мужчина крепко держал её бедро, а другой схватил за шею, зафиксировав таким образом.
— Ян, пусти, мне больно! — пискнула она в надежде, что её отпустят.
— Будет ещё больнее, если ты не прекратишь вертеться. Малышка я итак держусь из последних сил, не провоцируй меня, — прохрипел ей на ухо Ян.
И она снова сдалась. Вновь подчинилась приказу. Несколько минут ничего не происходило, только было слышно его тяжёлое дыхание, опаляющее её шею.
Бажена опустила взгляд на руку, продолжавшую крепко сжимать её бедро. Было больно. Наверняка потом синяк останется, подумалось ей.
И в это время на небе снова показалась полная Луна. Она осветила всё вокруг и забралась в избушку. Бажена застыла. Нет, совсем не рука сейчас сжимала её кожу. Это была самая что ни на есть волчья лапа, с чёрной, переливающей под светом луны шерстью.
— Что… — начала было она, но не успела договорить.
Мужчина, или тот, кто сейчас безраздельно владел её телом, начал своё движение. Дикая, пронзающая насквозь боль пронеслась по телу девушки. Боль заставила её громко вскрикнуть во весь голос. Бажена сама едва различала звуки, которые издавала. В один миг ей даже показалось, что она воет.
«Моя, моя самка! Моя волчица!» — повторял и повторял про себя Ян, продолжая безумно овладевать доставшимся ему сокровищем. Он настолько отдался силе страсти, что далеко не сразу заметил, как его тело трансформировалось и сейчас нежное белоснежное тело его синеглазки сжимал в своих тисках не мужчина, а оборотень. На секунду всего он замер — в тот самый момент, когда Бажена запросила пощады. Но помочь ей он сейчас был не в состоянии. Ян сам сейчас был заложником сил, которые ему были неподвластны. Сейчас он был не человеком, а оборотнем, существом, всё желание которого составляло полное владение его малышкой.
Мир взорвался миллионами фейерверков. Тело содрогала бешенная судорога. В порыве абсолютно неконтролируемой страсти Ян развернул Бажену к себе и впился в уже ставшие родными губы таким же звериным поцелуем.