– Если измотаешь его, прежде чем звать, он будет восприимчивее… в теории, это должно облегчить превращение.
Мы переглянулись и одновременно посмотрели на волка, и я невольно вздрогнула, поймав его взгляд.
– Ну что, босс, нас ждет долгий забег.
– Идите сейчас, – велел Зафрэ, тяжело поднимаясь на ноги. Ткань, в которую он кутался, соскользнула на пол. – С этим лучше не медлить.
– А ты?
– Воспользуюсь твоим советом и навещу целителя. – Он еще раз посмотрел на волка, неотрывно следившего за мной, словно почувствовавшего, что я что-то затеваю. – Поторопись.
– Спасибо, – нехотя сказала я. Мне не за что было благодарить Зафрэ, все это произошло из-за него, но я все равно была ему очень признательна.
– Не стоит благодарности. Я лишь надеюсь получить чешую, если командор вернется.
* * *
Зафрэ ушел первым. Отказался от помощи, посмеялся, когда я предложила его проводить, и гордо ушел в ночь, пошатываясь и периодически отчетливо забирая влево, будто перебинтованная рука была слишком тяжелой.
Мне неспокойно было отпускать его одного, но и навязывать свою заботу я не собиралась. Если Зафрэ окажется настолько слабым, что замерзнет где-нибудь на полпути к целителю, значит, так тому и быть.
В тарсу я превратилась только после того, как артефактор ушел.
Мое неожиданное преображение не оставило волка равнодушным. Он оскалился и прижал уши, вся расслабленность из его позы ушла.
– Ты, босс, давай полегче. Я, между прочим, помочь тебе хочу.
Хельму замер, с подозрением глядя на меня. Волк не понимал, куда делся знакомый человек и откуда взялась мелкая пакость, посмевшая напасть на него и прижечь.
Несколько минут пришлось потратить на то, чтобы все объяснить. Еще какое-то время волку понадобилось, чтобы примириться с безжалостной правдой этого мира. Но забраться себе на холку он мне все же позволил.
И началась безумная скачка.
Следуя совету Зафрэ, я планировала вымотать волка, прежде чем попытаться его вернуть.
Первое время Хельму был не против и послушно бежал, ускорившись до предела своих возможностей. Но со временем он начал уставать и упрямиться. Скорость снизилась, недовольного ворчания становилось все больше, пару раз на меня даже зубами щелкнули.
Волк пытался бунтовать, но стоило только прикрикнуть или шлепнуть лапой по морде, как он сжимался и, поскуливая, выполнял команду.
У меня по какой-то причине имелась над ним определенная власть. Потому ли, что ему был знаком мой запах, или из-за того, что я умудрилась напугать его в карете, а потом удивить некоторыми своими умениями… а может, все сразу, но он считал меня главной.