Волк улыбнулся и в благодарность за предупреждение, не иначе, вместо одного стакана со столика в углу принес весь поднос и поставил передо мной.
– И… зачем?
– Попробуешь коньяк, бренди и… – он повернул к себе последнюю бутылку и усмехнулся, – вермут.
Сняв крышечку с медной вазочки на ножках, где хранился колотый лед, волк спросил:
– С чего начнешь?
Несложно было догадаться, что Хельму планировал отвлечься от мрачных мыслей за мой счет, но я не могла его в этом винить.
Дегустация не должна была продлиться долго. Когда в нос ударил терпкий запах полыни, принесший с собой едва уловимый аромат мяты и еще каких-то трав, я была почти уверена, что все закончится после первого же бокала.
Я была не права.
В какой-то момент меня охватил такой азарт, что я даже перекинулась, желая сравнить, как почувствует вкус человеческое тело.
Волк смеялся, глядя на то, как я морщилась, фыркала, страдала, но упрямо пыталась понять, какая гадость не нравится мне меньше всего. Я не злилась, мне нравился его смех, только он, наверное, и заставлял меня продолжать.
– Все! – Я с грохотом поставила перед Хельму полупустую бутылку вермута, вытирая рукавом рубашки рот. – Вот это я могла бы даже назвать вкусненьким, но сразу после этого мне пришлось бы откусить себе язык. Поэтому я ничего такого не скажу. Но это самое нормальное, хоть и несет от него полынью.
Я не могла опьянеть, костер, горящий во мне, был в разы жарче того слабого огонька, что таился в этом пойле. Мое пламя питалось им с тем же аппетитом, с которым встречало и магию.
Зато я могла устать.
И устала от постоянных превращений, ноги уже держали с трудом, но сесть мне было особо негде. Единственное кресло за столом занимал волк, диванчик у стены выглядел привлекательно, но он стоял слишком далеко. На то, чтобы снова стать пушистой, не хватало сил, мне нужно было немного перевести дух.
– Убери-ка, – велела я Хельму, скинув руку волка с подлокотника, и с облегченным выдохом заняла его, привалившись боком к спинке кресла и опершись спиной на жесткое плечо.
Волк мужественно выдержал захват территории, но сообщить о том, что на диване мне было бы удобнее, не поленился.
Я не поленилась его проигнорировать.
– Слушай, а все-таки где мать Эдит? – спросила я. – С ребенком столько всего случилось, а она так и не объявилась до сих пор. Не думаю, что, если бы она была здесь, Эдит бы плакала из-за нашего отсутствия.
– Мы не будем это обсуждать, – сказал волк.
– А вот и будем. – Я завозилась, желая и на месте усидеть, и на Хельму глянуть.
– Если она умерла и ты до сих пор скорбишь, просто скажи. Я извинюсь и никогда больше не подниму эту тему.