Меня протащили по ненадежной прогнившей лестнице на второй этаж, втолкнули в пустую пыльную комнату. Сквозь заколоченное окно косыми тонкими полосами пробивался солнечный свет.
Я осматривалась, принюхивалась и пока молчала. Не видела больше смысла о чем-то говорить. Мы все здесь уже были немножечко трупами.
Когда волк узнает… ох, что же будет, что же будет.
Стул, стоявший посреди комнаты, предназначался мне.
Меня усадили, привязали, больно примотав кисти к деревянным подлокотникам, и на какое-то время оставили одну.
Если нос меня не обманывал, то кроме меня на втором этаже был только один человек, в дальней комнате. Хотя остывающее, крепко пахнущее мучительной смертью тело едва ли уже можно было считать человеком…
– Замечательно, – пробормотала я, пробуя веревки. Те держали крепко. – Я дожила до пыток.
Интересно, если я представлю Зафрэ счет за поход к целителю после знакомства с этими отморозками, он его оплатит?
Проведать меня пришли только спустя минут тридцать, когда я решила, что шансы на то, что Хельму уже заметил мое долгое отсутствие, и то, что еще не заметил, увязнув в делах, примерно равны.
Первой в комнату вкатилась железная тележка, зловеще звеня чем-то скрытым под грязной серой тряпкой, следом показался тощий нескладный мужчина, толкавший ее. В прорехах рубахи было видно его худое костлявое тело и бледную, усыпанную розоватыми болячками кожу.
Я очень надеялась, что это не заразно.
Тележка остановилась передо мной, и мужик с величественным видом сдернул ткань. Под тканью был поднос, а на подносе лежали жутковатого вида приспособления.
– Серьезно? Пытки? – безнадежно спросила я. Наверное, впервые в жизни я совсем не испытывала удовлетворения оттого, что оказалась права. – А просто поболтать за чашечкой чая мы не можем?
– Я не сделаю тебе больно, – пообещал мужик, будто бы и не услышав меня, – если ты будешь честно отвечать на мои вопросы.
– Задавай.
– Что нужно Деккару?
– Серьезно? Это что, самая главная тема недели? Весь преступный мир заклинило на Зафрэ? Он настолько популярен?
С подноса с предостерегающим позвякиванием были подняты какие-то малосимпатичные щипцы.
– Ладно-ладно. Чего сразу угрожать-то? Часики он ищет. Блестяшечку, дорогую ему как память. Наверное. Может, девушка подарила или в наследство от отца достались.
А может…
– Веселая ты, да? – недобро спросил мужик. Щипцы обратно на поднос он не положил, и это напрягало.
– А это риторический вопрос? Или вам правда интересно?
Щипцы упали на пол, а мужик, в одно мгновение оказавшись передо мной, нависая сверху и больно сжимая пальцами мои руки, свистящим шепотом спросил: