Я чуть было не подпрыгнула и не уронила полотенце из задрожавших рук. И после этого он будет говорить, что не подглядывает? Хотя, как-то уже поздно изводиться по этому поводу. Осталoсь только отдышаться и выждать, когда сердце не так громко и сильно будет отбивать по вискам и по всему телу своей свихнувшейся чечёткой. Ну какого лешего он опять появился? Я что, не могу самостоятельно поесть и лечь в кровать? Или это продолжение показательного наказания? И фиг что попробуешь сказать в ответ.
Так что ничего другого мне не оставалось, как прихватить с собой одну из найденных в подвесных шкафчиках расчёсок (уж очень подозрительно похожих на мой собственный набор, только явнo не из крашеного пластика) и, поджав бойко губы, вернуться обратно в спальню. Даже времени не дал, как следует похозяйничать в ванной.
Ну вот! Опять? Куда, спрашивается, подевался его строгий пиджак и лакированные туфли? Или это смена тактики, от строгого папочки к домашнему плюшевому «мишке»? Хотя, как ни крути, у меня oт него мурашки при любом виде. И не только мурашки, если не считать резкого «обледенения» конечностей и вихревого озноба по всем натянутым нервам и кожному покрову. К тому же я явно погорячилась. До плюшевого мишки ему, как до Луны пешком. С ним рядом даже у графа Дракулы инфаркт случится. И то что он ждал меня у кровати в расслабленной позе безобидного созерцателя, прислонившись плечиком к массивной подставке высокого светильника-медузы, нисколько не умаляло его скрытых потенциалов и тех возможностей, которые он мне за всё это время так и не рискнул продемонстрировать в полную меру. Да и не тянуло меня после сегодняшних приключений узнавать его ещё ближе.
— Я еще плохо волосы вытерла. — первое, что пришло мне тогда в голову, стоящей в проёме и не знающей, что делать дальше. В одной руке увесистая расчёска-щётка (боюсь, не достаточно тяжёлая для использования в качестве смертельного оружия), в другой — полотенце. В одной ночнушке выйти я так и не рискнула, накинув сверху банный халат.
— Садись уже ужинать и хватит искать отговорки.
— А расчёска и полотенце?
— Давай их мне!
Меньше всего я ожидала, что он поднимется на ступеньку подкроватного возвышения и усядется на следующую прямо за оттоманкой и перед спинкой изножья кровати. Вот тебе и приехали.
— Ты долго там будешь стоять?
Я бы в жизни не сдвинулась с места, если бы мне не угрожало провести ближайшую ночь в тюремной камере за моё очередное неповиновение.
Да кто он такой, вашу мать?! Если не человек, тогда откуда эти порывы — ухаживать за своими жертвами, ничего при этом к ним не испытывая? В памяти тут же всплыло несколько эпизодов из забытых фильмов про всяких там психопатов-маньяков, которые любили играться со своей добычей, как с куклами — красили их, одевали, заставляли говорить определённые фразы… Хотя бывали триллеры и похлеще, особенно те, где из людей кроили всяких чудовищ: зашивали им рты, ампутировали конечности, сшивали в одну человеческую многоножку… Бррр! И зачем я вообще об этом вдруг вспомнила?! При чём прямо перед едой!