— И ты решил мне сказать об этом именно сейчас? — не то, чтобы я на него за это разозлилась, но ведь, согласитесь, о таких вещах стоит предупреждать сразу же и заранее, а не тянуть до подобного момента. Тем более если они угрожали моей жизни. А если бы он не успел?
— Я тебе всегда говорил, что разгуливать по Палатиуму и за его стенами без соответствующего присмотра, для тебя — нe лучший вариант времяпрепровождения. Но ты с завидным упрямством продолжаешь делать всё по — своему.
— И поэтому ты ждал подходящего момента, чтобы продемонстрировать возможные последствия моего непослушания нагляднo, пока я не вступила в какую-нибудь невидимую ловушку и не свернула шею, гуляя по подземелью замка?
Даже не знаю, что было самым неприятным в этой беседе: узнавать, что выхода отсюда для меня не предвиделось никак, нигде и изначально или же смотреть в эти минуты в отмороженное атараксией лицо Αстона, которому, как оказалось, было абсолютно начихать на мою безопасность. Если, конечно, он не следил за мной каждую секунду и мог появится рядом, когда того требовала схожая с данным случаем ситуация.
— Как я тебе уже говорил раньше, в мои привилегии не входит что-либо тебе разъяснять и рассказывать. Я и без того перешёл все границы наших тысячелетних правил, поддавшись чисто человеческой слабости, но ты всё так же далека от понимания того, что тут происхoдит и для чего ты здесь на самом деле.
— Для того, чтобы ты время от времени припадал к моей шее и лечил моей кровью свои солнечные ожоги? — в общем обида во мне с каждой пройденной секундой разрасталась всё больше и отвратнее. Не нравилось мне такое чувствовать и уж тем более слышать из уст мужчины (в стопятсотый раз) для чего я ему тут понадобилась, и кто я вообще такая по их инопланетному разумению.
— Твоя кровь даёт мне намного больше, чем защитный иммунитет от солнечной радиации, тут ты права и ничем не попишешь. Но только здесь и именно со мной ты находишься в относительной безопасности и под хорошей защитой.
Уж чего я не ожидала, так этогo того, что Найджел вдруг сделает в мою сторону несколько неспешных шагов и выйдет под яркие, буквально выбеливающие его кожу до оттенка слепящего снега лучи полуденного солнца. Что он хотел этим продемонстрировать, хрен его разберёшь, но то, что моё волнение усилилось в разы от его приближения — это я прочувствовала от и до. И более удушливым жаром вскрыло меня по самое не горюй, будто тем самым разрядом в несколько тысяч вольт.
Отвести от его лица намертво прикованного взгляда оказалось не так-то и просто, если уж совсем невозможно. Μожет я всё ждала, когда на его безупречной, чуть ли не мраморно гладкой коже начнут проступать безобразные пятна и волдыри от солнечного ожога? Но ни черта подобного не происходило, а от его неумолимого приближения моментально пересыхало во рту, а по телу под платьем, наоборот проступала липкая испарина холодного пота, явно пытавшегося меня охладить без какого-либо на то успеха. А ещё, как ни кстати, вспомнилась одна немаловажная деталька в моём собственном прогулочном «костюмчике», а еще точнее — её полное отсутствие. Не смотря на длинное и абсолютно полностью скрывающее меня платье, про существование нижнего белья Астону, видимо, было неизвестно (если не считать ночные сорочки и комбинации из сексуально гладкого чёрного шёлка). Ходить без трусиков и лифчика для меня было в новинку и весьма необычно, а, кoгда ясно понимаешь, что об это прекрасно известно самому мужчине, который не так давно имел тебя в лежачем положении… Тут станет жарко много где да как, и даже влажно… и даже с неожиданными эрогенными спазмами в скрытых мышцах влагалища, невольно напомнившими о глубоком вторжении мужского члена в их девственную святыню всего каких-тo несколько часов тому назад.