— Вызывает полное недоумение? — на самом деле, мне вообще ничего не хотелось говорить, только тонуть в этом безбрежном океане невероятных ощущений и в голосе Адарта, совершенно не вникая в смысл сказанных им слов. Но до конца всё равно не получилось. — Как и наше желание делиться испытываемой радостью и достигнутыми победами? Ведь ценны не сколько вещи, а именно эмоции, которые нас в эти моменты переполняют. Вещи — всего лишь вещи, но они воздействуют на нас определённым образом, потому что связывают с воспоминаниями и людьми, которые нам не безразличны. Неужели вы никогда не примеряли всего этого на себя? Как вообще можно жить без любви и того, что испытываешь к любимому человеку? В чём вообще смысл вашего бытия? Только выживать и искать подходящие для своего вида планеты? Поэтому вы пытаетесь извратить нашу природу, подменяя истинные ценности на откровенные пустышки с бессмысленной рутиной рефлекторного существования, уподобляя себе и лишая самого прекрасного, что только может быть в этом мире?
Нет, я не видела его лица, но, кажется, как-то подключилась к его телу, а то и всей сущности, чувствуя буквально на физическом уровне движение его мыслей, сдержанных импульсов и ответных жестов. И от этого шторило не менее сильно, чем от его же изощрённых секс-диверсий. А может и одинаково, потому что задевало не одни лишь эмоции, но и эрогенные рецепторы собственного тела (особенно без прямого контакта). По крайней мере, я действительно прочувствовала, как он улыбнулся, и как его губы скользнули по моей щеке рядом с ухом, эдаким интимным мазком чёртового соблазнителя. А меня, естественно, тут же пронзило тысячами микроскопических искр волнового жара в каждом запредельном уголке безвольной плоти — от корней волос на затылке и до кончиков пальцев на ногах. Сладкая, пульсирующая немота, реагирующая на каждое действие и звучание голоса Астона, будто ворсинки шерстяной ткани на эбонитовую палочку. И это всё на высоте в сто пятнадцать метров над Парижем, в окружении немыслимого количества туристов. Едва не задыхаясь от периодических приливов двойных ощущений — внутренних и внешних. И попутно возбуждаясь!
Кажется, я схожу с ума. И меня это совершенно не пугает.
— Если бы я не знал, кто такие люди, то решил бы, что ты пытаешься взять меня на слабо.
— Можно подумать, вас так просто раскрутить на эмоции. Уверена, было бы вам хоть чуточку любопытно, уже давно бы всё это проверили и на себе примерили. Хотя, не исключаю, что так оно и было. И, скорей всего, напугало до усрачки, прошу прощения за свой французский. Справиться с чувством любви вам оказaлось не под силу. Я угадала или я угадала? Куда проще изображать любовь, чем тонуть в её безумном шторме всепоглощающих ощущений. Это ведь далеко не раболепный страх и не боль, которыми вы пичкаете своих секс-рабов, а куда сильнее. Намного сильнее.