Сложно сказать, сколько на всё ушло времени, но внутри замкнутого «шкафа» или «кабины» мы пробыли относительного недолго. Пока я пыталась привыкнуть к плотным сумеркам без единогo намёка на осветительные приборы и рассмотреть где мы, через моё тело пару раз прошла дрожь-отдача от окружающих стен и пола, вызывав мгновенное предположение, что это лифт и мы куда-то на нём то ли спускаемся, то ли поднимаемся. Как выяснилоcь всего через несколько секунд — это был спуск и, видимо, очень крутой и быстрый. Открывшийся в другой стене и частично в поле новый проём вывел нас на спиралевидную лестницу из зеленовато-матового металла, определённо неземной конструкции. И на деле, это Астон меня вывел на неё.
— К-куда?.. Куда ты меня тащишь? Где мы? — прорезавшийся впервые за всё это время голос, как-то не особо меня порадовал. Лучше бы я промолчала, а не пищала, как та кошка, которой прищемили хвост и одновременно сдавили горло.
— Туда, куда я обычно помещаю всех мнoю «похищенных» доноров. — странно, что он мне вообще ответил, хотя мог и промолчать. — Судя по всему, тебе не хватает именно этого — почувствовать разницу!
Он даже не оборачивался! Так и тащил за собой по крутому спуску сюрреалистичной лестницы, пока мои глаза пытались рассмотреть открывающиеся перспективы нижних уровней Палатиума. Назвать это подземельем — не поворачивался язык. По крайней мере, не в привычном для меня понимании. Во-первых, здесь не было каменных стен, от которых должно было веять сыростью и затхлым запахом плесени, во-вторых — низких потолков и узких коридоров тоже не наблюдалось. Ни паутины, ни длиннобородого мха, хотя и темно. Стены зеленоватые, но, видимо, не от разросшегося на них грибка, поскольку выглядели на редкость ровными и симметричными. Сами панели представляли из себя литые кессоны, украшенные поверх узорами отшлифованного барельефа из знакомых лиан и геометрических орнаментов, от которых исходил едва различимый «фосфорический» свет. Видимо, только благодаря их тусклому свечению я и различала, где мы и куда направляемся. И, судя по лестнице, по которой мы спускались на один из подземных уровней, ей не было видно ни конца, ни края, как и уносящемуся глубоко вниз трёхмерному лабиринту из похожих стен, коридоров и поворотов.
Шли мы, правда, не так уж и долго, хотя я и успела с oткрытым от неподдельного шока ртом разглядеть пролёт выбранного Αстоном коридора, а точнее, ближайшие стены и несколько вполне различимых в них дверей. По размерам они подходили отнюдь не для человеческого роста, и когда мы вскоре остановились перед одной из них, у меня опять остановилось сердце, а по спине до самой макушки, в который уже раз лизнуло ледяной волной ментолового озноба.