Бабушка Полина с тесаком вышла освежевать тушу, сказала, что вепря приготовят на вечерний праздник. Я не могла на это смотреть и вернулась в баню мыть посуду.
Мне не хватало мамы и Светы, я даже не могла поделиться произошедшим с папой, сидя на его могиле. «Вот бы он удивился! Или он знал обо всём этом? Скорей всего, папа тоже был одним из полуволков. Неужели их свадьба была такой же?» - думала я.
- Это ты убил кабана? - спросила я Дилана, когда закончила свои дела.
- Да. - бросил он мне и куда-то ушёл.
Похоже, ему самому было противно оттого, что в жёны ему досталась я, недавняя школьница и маленькая перепуганная девочка; он даже разговаривать со мной брезговал, а смотрел надменно и высокомерно, затем тут же отводил взгляд. Мне вспомнились вчерашние впечатления о нём; видимо, он на самом деле брал пример с папочки, наверняка любимый сын. Я снова подумала про себя: «Ничего, он ещё отведает моей изобретательности, я дам ему достойный отпор, вот только немного освоюсь... Можно подумать, это я заставила его жениться. Такого, как он, мне и даром не надо». Во мне закипала злость при одной мысли об этом человеке.
Пока на кухне никого не было, я пристроилась за столом и задумалась. От погружения в себя меня вскоре отвлекла бабушка, она велела взять на кухне отвар в красном глиняном черепке и позаботиться о том, чтобы Дилан его выпил. Я сделала, как мне велели, потом любопытство взяло верх, и я спросила бабушку:
- А что это за отвар?
- Живица, чтобы болячки заживали. Идём, покажу, как она выглядит, тебе потом пригодится.
Мы шли по краю леса, сквозь кусты желтел залитый солнцем луг. Бабушка наклонилась, сорвала небольшую веточку растения с мягкими иголками вместо листьев. Это была не та живица, которую в большом мире собирают со стволов кедров и сосен, здесь так называлась травка, и её больше нигде было не встретить.
- Вот она, кудесница, всю жизнь меня спасала, Владимира моего с того света, можно сказать, вернула...
- Он был болен?
- О, голодное время было у нас... ему тогда полтора года исполнилось, он заболел воспалением лёгких, думали, всё... А травка вылечила. Эта травка разве что не из могилы вытащит... Спасибо, Господи!
Бабушка Полина ушла, оставив меня собирать травку. После я решила прогуляться. Лес манил меня, он как будто говорил, что я дома. Идти ничто не мешало, и чем дальше я заходила, тем бодрее чувствовала себя в этой прохладе. Отовсюду веяло жизнью: крот копошился под землёй, ёжик что-то вынюхивал в кустах, птицы на деревьях затеяли перекличку.
Я устроилась на опушке, покрытой жёлто-зелёным мхом, наблюдала за дятлом, обрабатывающим дерево. Налетели комары, пришлось встать и двигаться дальше. Чтобы не заблудиться, я старалась идти по прямой, как делала это в детстве. Тропок и дорог в этом лесу не было, как будто эта деревня не знала машин и вообще любой другой техники.