– Что там?! – Подскочил муж. – Я же говорил, что мальчик! Погодите… А почему ребёнок здесь, а его член ещё там?
– Потому что это голова второго ребёнка! – поправив запотевшие очки, проскрипела тётка.
– Не может быть, – пошуршал историей беременности старичок. – По узи плод один. Может, вам показалось?
– Да, – саркастично кивнула женщина. – И мне кажется, что он родится через несколько минут.
– Снова схватки? – обессиленно простонала я. – Чёртов Джи! Я так и знала, что это трёхглазое чудище ещё не одну подлость подкинет!
– Васёк, соберись, – тут же материализовался рядом муж. – Там точно сын! Я уверен в этом…
– Правда? – взвизгнула я. – Вот и рожай его, раз уверен. Я дочку родила, мне достаточно.
– Я бы рад, – поцеловал меня Вася. – Но наши полчаса уже истекли…
– Джи! – ощущая приближение схватки, не своим голосом заорала я. – Обманщик пучеглазый! Раз дал два ребёнка, дай два раза по полчаса-а-а!
Василий 12
Никаких вторых полчаса нам никто давать не собирался. И в этот раз я с Джи на все что солидарен был. Да, чтобы Васенька ещё хоть минуту терпела?
Боль скрутила внутренности морским узлом, но, как ни странно, я только обрадовался. Все, теперь моя очередь!
– Давайте мамаша, – скомандовал старичок. – Тужьтесь!
По ощущениям – в меня запихнули арбуз, и теперь он просился обратно. Палата перед глазами вертелась, и вовсе не из-за скачков по телам. Стиснув зубы и Васеньке руку, я выполнил команду.
– Ещё, ещё, сильнее!
Да бли-и-ин! Меня и так наизнанку выворачивает, а они «сильнее»?! Куда сильнее-то? Я им не то что ребенка, душу собственную рожу сейчас!
– Тужься!
– Ы-ы-ы! – Сжал подлокотники так, что они захрустели. По лбу катился пот, он падал с кончика носа, но я только сильнее стискивал пальцы.
И вдруг, когда я уже готов был просто лечь и сложить руки на груди, меня словно подкинуло вверх. Резкая боль, а потом тело стало лёгким-лёгким. И живот сдулся. Вот просто хлоп, и нету.
– А-а-а!
– Мальчик!
– Вася!
От грохнувшего майским салютом ора я чуть не оглох. Но сверху навалилась такая усталость, что меня хватило лишь на слабое:
– Сын?
– Сын, мамочка! Богатырь! – довольно закивал старичок.
Докторша сняла очки и утерла лоб. Посмотрела на меня круглыми глазами, как на восьмое чудо света и покачала головой.
– Васенька, любимый мой!
Кинулась ко мне жена. Зацеловала всего, бормоча что-то умильно нежное. Я не разбирал. Вместе с болью уходили силы, и я чувствовал себя хуже выжатого лимона. Там, похоже, ещё и цедру сняли…
– Полюбуйтесь!
Нам поднесли два кряхтящих свёртка. Розовый и голубой.
– Два восемьсот и три сто! – выпалила докторша и опять схватилась за бумажки. - Но как они проглядели? Как?! Ничего не пойму… И дети доношенные. Ещё и со сроками ошиблись?