Странно, но мне казался нынешний разговор с отцом необходимым и своевременным. Такой откровенный, он сближал нас, как ничто раньше. Словно цементировал в целое, нерушимое, наши отношения, замазывая и сглаживая все трещинки, сколы, червоточинки, недоговоренности прежних обид и недоразумений, неизбежных в повседневной жизни. И этим я опять обязан своей сказочной Снегурочке.
Отец давно ушел, а я все размышлял о роли случая в жизни человека, о том, почему мертвой хваткой вцепился в эту девушку. Обыкновенная, не очень красивая для других, но для меня одна из всего женского населения планеты. Почему так и именно сейчас? Обратил бы я внимание на нее хотя бы год назад или нет?
Может в ней есть то, чего не хватает таким, как я — мы утратили способность радоваться обычным повседневным вещам. Не сразу, постепенно, на протяжении определенного времени, одновременно с этой утратой, обрастая деньгами и плохими привычками, которые, как страшные болезнетворные микробы заражают нашу душу равнодушием и вещизмом. Мы уже не радуемся первым рассветным лучам за окном, пению птиц, дуновению теплого ветерка, смеху ребенка и своей улыбке ему в ответ. Не понимая, что отрекаясь своим равнодушием, черствостью, обрекаем себя на вырождение, как яркой неповторимой личности, индивида.
Без этой отданной добровольно радости восхищаться простыми, не возвышенными вещами, окружающими повсеместно, начинаем угасать, вступая на дорогу, ведущую нас к смерти. Мы засыхаем, как дивный цветок без воды, она для него необходима. А человек не может жить без души, когда он ее выхолащивает, то пополняет собой толпы роботов, живых зомби.
Наверное, я так крепко и вцепился в Снежку, в ее способность жить с удовольствием, недоступным мне? В веру в хорошее, обязательно ожидающее в конце пути, несмотря на неприглядность многого в ее жизни? Она моя батарейка, я от нее заряжаюсь оптимизмом, способностью радоваться и надеяться на лучшее. Мне завидно и грустно, рядом с ней чувствую себя моральным инвалидом, слишком легко раскидывал ненужные чувства на пути к девочке. Хотя есть надежда исцелиться, не зря я стал столько улыбаться за день, сколько раньше и за месяц не мог. Только одно присутствие Алены наполняло радостью, видя, как ответным чувством загораются ее глаза. Мое осознанное счастье, еще такое зыбкое и призрачное, неуверенное, но мучительно желанное, свое, родное и от этого такое необходимое.
Да, Иван, вот так, без особых причин и съезжает крыша. Что там орала эта стерва про кризис среднего возраста, что «бес в ребро…»? А, пожалуй, я впервые с ней соглашусь, хоть мне и далеко до этого самого «среднего». Согласен на ее приход в любом возрасте, но только один, единственный раз, потому что смогу выдержать такой накал страстей единожды, слишком все остро и жгуче, на грани нервного взрыва и последующего апокалипсиса, который переживаешь.