Ничего, через неделю состоится развод и тогда с уже с законным основанием я попрошу Снежку принять мои ухаживания. У нее будет красивый букетно — конфетный период. Пусть не смогу приглашать ее на свидания, водить в кино, рестораны и лично дарить цветы, забрасывая букетами с ног до головы. Ей это вряд ли нужно, хотя Аленка достойна их в таком количестве. Достаточно и одного букета в день с небольшим презентом, на то и существуют службы доставки.
Я улыбался, нежно трогая колючие еловые веточки, принесенные Аленкой, от которых на пальцах оставался терпкий хвойный запах и мысленно представлял ее лицо в момент вручения букета. Восторг, улыбка, восхищение или милая морщинка на лбу и недоумение в первый момент? Черт, как же я мало еще знаю о своей девочке!
Мы все наверстаем, когда я встану на ноги. Я стал себя чувствовать гораздо лучше, чем в первые дни, постоянные тянущие боли уже не так донимали. Видимо, постепенно спадали травматические отеки, пережимающие нервные окончания. И хотя лечащий врач прогнозировал мне длительное реабилитационное лечение и не скорый переход из горизонтального в вертикальное положение, настроен он был оптимистично, а я тем более.
Мне было для кого выздоравливать полностью, ведь скоро должно произойти еще очень значимое событие — попечительский совет, а точнее — заседание по опеке, на котором будет решаться судьба Костика. Как бы я хотел быть на нем, морально поддерживая Алену, но увы, на этот раз с ней будет только юридическая служба. С ними мы до малейших деталей не раз продумывали все аргументы, просматривали необходимые документы и справки. Девочка пойдет на совет с тремя моими лучшими юристами, но сердце было не на месте. За эту кроху я переживал в разы больше, чем за собственный развод. В конце концов там я рисковал только нажитыми деньгами и благами, а здесь на кону стояла жизнь маленького беззащитного ребенка. И это не оценить никакими ценностями.
Снежка пришла ко мне через три дня. Видимо это решение далось ей не просто. И хотя знал о ее положительном ответе от отца, который долго и подробно рассказывал о встрече с Аленкой, я оказался не готов. Да, заготовил массу слов, тщательно складывая их в убедительные фразы, неоднократно проговаривая вслух и про себя. Но сейчас, глядя на мою девочку, все они казались неправильными, пустой словесной шелухой, в которой она не нуждалась. Смог произнести только:
— Прости! — Почему-то это показалось самым правильным.
— Почему ты сам не сказал?
— Не смог. Я побоялся, что ты подумаешь о моей непорядочности и вычеркнешь из своей жизни. В первый раз проявил малодушие, надеясь на то, что развод пройдет быстро, а с Анной ты не встретишься, ведь я запретил ей появляться больше в моей жизни. Хотел, чтобы эта грязная изнанка жизни не касалась тебя, желал защитить, а вот, как получилось. Не знал, что она наберется наглости и придет сюда, мы ведь вроде все решили, у нас брачный контракт, но я Анну обеспечил, на ее счетах немало денег, лет на двадцать обеспеченной жизни хватит. Другое дело, что она их у меня подворовывала, но мысли не было забирать. Прости меня, я глупый болван, совсем не понимающий, чего хочет женщина. Не смог тебя защитить от ее злобы и алчности.